Рукопись Ченселора - [143]

— И им есть что сказать, — мягко возразил О’Брайен, подходя к окну, из которого открывался вид на пляж и океан. — Полагаю, руководствуясь интересами национальной безопасности, они предоставят вам возможность выбора: или вы будете молчать обо всем, что видели и слышали, или они разоблачат деятельность вашей матери, которой она занималась двадцать два года назад и о которой стало известно совсем недавно. Деятельность, приведшую к гибели сотен американцев. Это неизбежно вызовет вопросы и о вашем отце.

— О Макнайфе? — холодно уточнил Питер. — Убийца из Часона?

О’Брайен отвернулся от окна.

— Это звучит слишком двусмысленно. Скорее всего, его назовут предателем из Часона, жена которого, став двадцать два года назад наркоманкой, служила врагам подстилкой и виновна в гибели многих американских солдат.

— Они не осмелятся! — закричала Элисон.

— Подобные обвинения кажутся притянутыми за уши, — заметил Ченселор. — В данном случае они затеяли бы игру с огнем. Как бы им самим не обжечься!

— Разоблачения такого рода, — начал О’Брайен со спокойной уверенностью, которая, по мнению Питера, была отличительной чертой его характера, — всегда крайне драматичны. Их помещают на первых полосах газет. Какие бы опровержения потом ни появились, они не будут казаться убедительными. Моральный ущерб будет нанесен, и устранить его последствия вряд ли удастся.

— Я не верю, не хочу верить этому, — нервно сказала Элисон.

— Поверьте мне на слово. Эта история из досье Гувера.

— В таком случае давайте добудем досье. — Питер свернул газету. — Начнем с Джейкоба Дрейфуса.

— Это Кристофер, не так ли? — спросила Элисон.

— Да.

— Это имя ему подходит, — сказала она, поворачиваясь к О’Брайену. — Я не верю, чтобы нельзя было обратиться к кому-нибудь за помощью.

— Есть один сенатор, — вспомнил Питер. — Мы можем пойти к нему.

— Даже он потребует представить ему более веские доказательства, чем те, которыми я располагаю, — заметил агент. — Два дня назад он, пожалуй, и не потребовал бы их, но теперь будет настаивать.

— Что вы хотите этим сказать? — с беспокойством спросил Ченселор.

Еще вчера О’Брайен был так уверен в себе! Досье похищены, и у него имелись доказательства. Теперь же положение казалось отчаянным.

— Я хочу сказать, что мы не можем рассчитывать на его помощь.

— Это почему же?

— Из-за событий в Сент-Майклзе, из-за гибели правительственного имущества и нарушения правил обращения с секретными документами. Он наверняка связан честным словом немедленно сообщить о нас, как только мы попытаемся войти с ним в контакт. Если он этого не сделает, его поведение будет классифицироваться как попытка воспрепятствовать свершению правосудия.

— Вздор! Пустые слова!

— Таков закон. Сенатор может предложить свою помощь. Если Варак не ошибся в нем, он ее и предложит, но потребует доказательств и будет настаивать на том, чтобы мы сдались властям. Закон обязывает его занять именно такую позицию.

— Да им только того и надо, чтобы мы сдались! Не выйдет!

Элисон коснулась его руки:

— Кому это «им», Питер?

Ченселор замолчал. Ему было трудно ответить на этот вопрос, так как ситуация, в которую они попали, казалась ужасной.

— Тому, кто завладел досье и хочет убить нас. Теперь это не секрет. Тем, кто знает, что досье похищены, но отрицает этот факт и хочет заставить нас замолчать. Ради этого они готовы принести нас в жертву. Однако они преследуют ту же цель, что и мы: стремятся заполучить досье. — Он медленно прошел мимо О’Брайена к окну и стал смотреть на океан. — Знаете, Браво высказал любопытную вещь. Четыре с половиной года назад он направил меня в мир, о котором я раньше и не помышлял, и теперь он посоветовал мне возвратиться в мир книг и предоставить реальный мир другим — ему и ему подобным. — Он отвернулся от окна. — Но они не стоят этого. Не знаю, стоим ли этого мы, однако твердо убежден, что без них человечеству станет лучше.

Когда дворецкий доложил, что звонят из Белого дома, Джейкоб Дрейфус завтракал. В сильном раздражении он поднялся из-за стола. Этот болван, президент, должно быть, хотел пожелать ему веселого Рождества. Веселого Рождества? Лучше бы поздравил его с иудейским праздником. А какое ему, Дрейфусу, дело до Христа?

Ходили слухи, что президент частенько выпивает. Ничего удивительного. Еще никогда за всю историю республики не было столь бездарной администрации. Коррупция приняла невиданные размеры, властолюбие стало наибольшим злом. Вполне понятно, что президент пристрастился к бутылке.

Джейкобу не хотелось разговаривать, но из уважения к Белому дому он все-таки подошел к телефону:

— Доброе утро, господин през…

— Я не президент, — сообщил незнакомый голос. — Я совсем другой человек. Впрочем, и вы, Кристофер, не тот, за кого себя выдаете.

Кровь отхлынула от лица Дрейфуса. Ему сразу стало трудно дышать. Он едва удержался на тощих ногах. Тайна всей его жизни стала кому-то известна. В это не хотелось верить.

— Кто вы?

— Человек, который работал на вас. Меня зовут Питер Ченселор, и я отлично справился со своей ролью. Я узнал о вещах, которые, убежден, вы старались держать от меня в тайне, и именно поэтому нам надо встретиться. Сегодня после полудня.