Рукопись Ченселора - [119]

— Я вас понял, — сказал Ченселор.

— Хорошо. Разговор состоялся после событий на 35-й улице, не так ли?

— Да, — сознательно солгал Ченселор.

— Откуда-то с Висконсин-авеню, кажется?

— Да, — снова солгал Питер.

— Хорошо, направляйтесь туда. Я буду звонить каждые десять минут. Отвечая на мой звонок, обязательно скажите какую-нибудь знакомую фразу. Поняли?

— Да.

Питер повесил трубку и вышел из телефонной будки. Он направился в сторону сверкавшего огнями моста через Потомак, оглядываясь по сторонам в поисках такси. По пути он пытался вспомнить точное местонахождение телефонной будки, из которой звонил Моргану. Она находилась неподалеку от университета имени Джорджа Вашингтона.

Наконец Питер поймал такси. На улицах снова было многолюдно, сверкали огни иллюминации, из невидимых динамиков неслись веселые рождественские песни. Нужную телефонную будку они отыскали довольно легко, и Ченселор попросил водителя подождать. У него не было никаких денег, кроме двух пятидесятидолларовых банкнотов, которые он держал в кошельке, а разменять их было некогда: не хотелось отпускать такси, ведь оно могло ему потребоваться. Теперь-то он твердо знал, что собирался сделать. Узнать тайну Часона!

Питер закрыл дверь будки и снял трубку, одновременно удерживая рычаг пальцем в нижнем положении. Как только телефон зазвонил, он отпустил рычаг и сказал:

— Вероятно, я пробуду здесь весь вечер. Решайте сами, когда нам лучше встретиться.

— Это меня устраивает, — отозвался О’Брайен. — Я нахожусь в десяти кварталах от вас, на 20-й улице. За мной наверняка следят, поэтому встретиться мы не сможем. А теперь расскажите, что произошло. Где вы слышали слово «маньяки»?

— А что? Что в нем особенного?

— Не шутите. У вас нет для этого времени.

— Я и не шучу, а просто проявляю осторожность. Если я замечу, что кто-то уделяет мне чрезмерное внимание, или увижу, что остановился подозрительный автомобиль, то сразу скроюсь. Правда, мне кажется, что с вами, О’Брайен, все в порядке. Во всяком случае, так мне сказал Варак. Но я хочу сам убедиться в этом. А теперь объясните, что это за маньяки. Кто они?

О’Брайен громко вздохнул:

— Пять или шесть специальных агентов, тесно сотрудничавших с Гувером. Они были его доверенными лицами, а теперь хотят вернуть прежние порядки, взять ФБР под свой контроль. Я об этом вам говорил вчера. Но я не употреблял слова «маньяки».

— Они не имеют отношения к нашему делу, не так ли? Досье не у них.

О’Брайен молчал. Даже по телефону Питер почувствовал, насколько тот потрясен.

— Значит, вам известно об этом?

— Да. Вы солгали, когда уверяли меня, что досье уничтожены и никакого дальнейшего развития события не получили. Это неправда, досье не были уничтожены. Тот, кто владеет ими, опасается, что я вот-вот нападу на его след. Именно в этом вся суть. Я служил приманкой. Замысел едва не удался, но человек, который определил мою роль в этой операции, угодил в ловушку, поставленную собственными руками. А теперь выкладывайте все, что вам известно, ничего не утаивая.

О’Брайен отвечал спокойно, сдерживая свое волнение:

— Мне кажется, маньяки действительно располагают этими досье и используют их в своих целях. Во всяком случае, они имели доступ к ним. Поэтому я не мог разговаривать с вами из своего кабинета. Мой телефон прослушивается. К этому они вынуждены были прибегнуть. А теперь — ради Бога, что произошло?

— Ваша просьба справедлива. Я нашел Варака…

— Что?

— Я знал его под фамилией Лонгворт.

— Лонгворт? Так вот что означала запись в журнале учета посетителей от первого мая. Досье у него! — непроизвольно вскрикнул О’Брайен.

— Этого не может быть, — удивленно произнес Питер. — Он мертв, он отдал жизнь ради того, чтобы отыскать эти досье. — И он рассказал агенту обо всем, что произошло с того момента, когда ему позвонил Варак, о твердом убеждении последнего, что О’Брайен сумеет остановить маньяков. Не упомянул он лишь о Часоне, решив, что это его личное дело, пусть на какое-то время.

— Варака больше нет… — печально сказал О’Брайен. — Просто не верится. Он был одним из тех, на кого мы могли рассчитывать. Таких людей осталось немного.

— Мой знакомый из ЦРУ говорил, что некоторые агенты Бюро сотрудничают с ними в Вашингтоне на всех уровнях и что они были вынуждены пойти на это.

— Все так. Беда заключается в том, что нет человека, к которому можно было бы обратиться за юридической консультацией. Нет юриста, которому бы я доверял.

— Такого человека можно найти. Это один сенатор. О нем мне рассказал Варак. Однако не сейчас… Вы любите приказывать, О’Брайен. А любите ли вы подчиняться?

— Не очень. Должна быть какая-то убедительная мотивировка.

— А разве досье — не убедительная мотивировка?

— Глупый вопрос.

— Тогда у меня к вам две просьбы. Заберите Элисон из отеля и увезите ее куда-нибудь в безопасное место. Добраться до меня они попытаются именно через нее.

— Хорошо. Я сделаю это. В чем состоит вторая просьба?

— Мне нужен адрес майора Пабло Рамиреса. Он работает в Пентагоне.

— Подождите минутку.

Вдруг Питера охватила тревога — он услышал, как О’Брайен шелестит какими-то бумагами. Бумаги! Он поднял руку к рычагу телефонного аппарата, готовый прервать разговор и бежать: