Рукопашный бой - [144]

Кэсси подскочила вверх и бросилась к последнему десантнику. Со спины ближайшего убитого одоновца она сдернула меч и подняла оружие над головой.

Оставшийся в живых противник потянулся к пистолету, находящемуся в наплечной кобуре. Не успел он выхватить его, как Кэсси с пронзительным криком обрушила на врага тяжелый клинок.

Японские лезвия прославлены тем, что способны пробивать броню. А Улыбающийся не оснащал элитных полицейских мечами-имитациями, изготовлявшимися на Сиане. И меч, пробив броню шлема, прошел через череп, мозги, небо, челюсть десантника, и лишь трех сантиметров не хватило ему до конца подбородка.

Кэсси выпустила красивую рукоятку меча, подождала, когда противник рухнет, и повернулась лицом к высокому мужчине. Тот стоял неподвижно. Она сняла рюкзачок и вытащила оттуда голопроектор. Кэсси держала его на вытянутых руках, намеренно подчеркивая лояльность обращения к высокопоставленному лицу, и медленным шагом направилась к мужчине.

Она чувствовала, что взгляд Нинью пронизывает ее, словно луч лазера. Кэсси хотелось повернуться и убежать. Уже готова была... но ведь полк рассчитывал на нее, и девушка не может подвести своих товарищей.

— Ты пришла сюда, — почти весело проговорил рыжеволосый, — чтобы взорвать меня?

— Лорд Керай Индрахар, — сказала она, опускаясь перед ним на колени, — это не бомба. Здесь неопровержимое доказательство того, что лорда Чандрасехара Куриту совершенно несправедливо подозревают в предательстве.

Она учтиво поклонилась и протянула ему проектор:

—Я и мои товарищи проливали кровь, чтобы доставить это доказательство вам. А теперь я полностью отдаю себя в ваши руки и молю Господа о том, чтобы, будучи человеком благородным и великодушным, вы просмотрели это, прежде чем выносить приговор милорду Курите и вашей покорной и ничтожной слуге.

Нинью Керай Индрахар, излучая теплоту и неподдельную искренность, улыбнулся, зная, что доставил бы радость приемному отцу, если бы тот видел его в эту минуту.

— Да, дитя мое, — тихо произнес он, — вообще это я недостоин той чести, которую ты уделяешь мне. «А ведь это тоже правда», — подумал Нинью, незаметно извлекая из правого рукава крошечный двухзарядный пистолетик.

В следующую секунду он почувствовал, как его руку, державшую оружие, резко заломили за спину и блокировали жестким захватом, а дерзкая женщина с ловкостью обезьяны оказалась за его спиной и прижала к горлу острие кинжала с такой силой, что на лезвие брызнула кровь.

— Я прекрасно понимаю, что честь самурая для вас превыше всего, — прошипела она ему в ухо, — но мне до смерти надоело смотреть, как поджариваются в огне и умирают мои друзья. Ну, так что, оставим эти фокусы, ты, ничтожный сукин сын?..

Пробиваясь между горящими зданиями, Лейни обнаружила, что больше не может пошевелить левой рукой робота. Лазером правой руки она беспрестанно обстреливала «Кузнечика», который находился в шестидесяти метрах от нее, когда женщину охватил страшный жар. Прямо перед тем, как индикатор реактора ее машины оказался на красной линии, водитель «Кузнечика» катапультировался. А спустя несколько секунд его робот взорвался.

Лейни не чувствовала опьянения от убийства. Она вообще сейчас мало что замечала. Взгляд сосредоточился на возвышающейся впереди цитадели. И она намеревалась умереть на ее ступенях.

Элеанор подошла к большому открытому пространству перед административной башней. Деревья выглядели так, словно стояла ранняя весна, но их ветви гнулись вниз не от почек и цветов — они отяжелели от пламени.

Из дымной пелены напротив нее показалась фигура, причем достаточно крупная, чтобы привлечь внимание полковника. Перед ней стоял разбитый и искореженный «Атлас».

— Лейни, — раздался на основной частоте знакомый голос с иностранным акцентом, — ты выглядишь как черт.

Командир «Призраков» хрипло рассмеялась:

— Лучше бы на себя посмотрела, Кали. Твоя машина сейчас похожа на город, разбитый метеоритом.

— Ты ведь не хуже меня понимаешь, что бой закончился, — сказала гайчинка. — Возвращайся назад.

— Мне надо пройти.

— Я не пропущу тебя. Не могу.

Лейни в ярости со всего размаху шлепнула кулаком по сиденью. Оно размякло от жары, а синтетическая набивка уже начинала тлеть и дымиться.

— Ну зачем мы должны убивать друг друга? Зачем?! — воскликнула Шимацу.

— Полагаю, потому, что мы очень похожи с тобой, куколка, — ответила собеседница. — И еще потому, что мы не можем убить тех, кто сделал нас такими.

Лейни не смогла сдержаться, и слезы хлынули из ее глаз.

— Прощай, Кали, — проговорила она и подняла

правую руку робота.

— Внимание всем подразделениям Девятого полка «Призраков», — раздался отрывистый скрипучий голос на главной частоте. — С вами говорит помощник директора Сил национальной безопасности Нинью Керай Индрахар. Всем войскам Империи приказываю немедленно прекратить военные действия. Повторяю: прекратить огонь!

ЭПИЛОГ. ПЕСНЯ ПЭТСИ

Масамори, Хашиман

Район Галедона, Империя Драконис

3 ноября 3056 г.

Маркиз Раймонд Хосойя не знал, по какой причине Нинью Керай Индрахар произнес по рации эти необъяснимые слова. Однако он понимал, что под ними подразумевается. В Империи Драконис вместе с ветром, который несет удачу одному из противников, другому достается порция грязи. Если счастье раньше отворачивалось от Чандрасехара Куриты, то теперь с неумолимой логикой то же самое произошло и с ним.