Рукопашная с купидоном - [36]

— Как скажете.

Он налил ей полный стакан сока и поставил на салфетку. Лайма взяла стакан в руки и громко отхлебнула. Потом повернулась и поискала глазами первого врага — одного из двух неоатеистов, которые охотились за Бондопаддхаем. Как сообщил Медведь, тот сидел за столиком рядом со стойкой. В настоящий момент враг жадно пожирал картофель фри. Бороденка у него в самом деле была мерзкая — узкая, длинная и спутанная, похожая на водоросли из аквариума. Над хитрыми глазками нависал морщинистый лоб, плавно переходящий в обширную лысину. Когда он жевал, кожа на голове двигалась взад и вперед.

«Что ж, — подумала Лайма. — Неприятному человеку всегда приятно сделать гадость». Она двинулась по проходу, зацепилась за ножку стола и, громко ойкнув, вылила на бородача полстакана сока. Вернее, сок попал на стол, отскочил от поверхности и обдал врага веером мелких брызг. Лайма немедленно заверещала, стала приседать и тыкать в бородача салфетками — будто страшно расстроилась.

— Все нормально, все нормально, — забормотал он. Вскочил на ноги, зыркнул в сторону Бондопаддхая и быстро вышел из кафе, бросив на стол несколько купюр.

По тому, как он отряхивался по дороге, можно было не сомневаться, что он прямиком направился в уборную. Лайма довольно ухмыльнулась. Вот как все оказалось просто. Медведь будет ею доволен. Минут через пять она обольет соком второго шпика, хотя стакан и придется тащить к газетному киоску. Но она справится. А пока можно вернуться к индусам и разобраться с рыжей.

— Привет! — сказала Лайма девице, добравшись наконец до своего столика.

И улыбнулась преувеличенно широко — как хозяйка, увидевшая на пороге своего дома табор гостей с чемоданами.

— Добрый день. Я — Ника. — Девица протянула руку, и Лайма вынуждена была ее потрясти. — То есть Вероника Елецкова. Но все зовут меня Ника.

Девица была сильно надушена и озонировала воздух не хуже, чем какой-нибудь освежитель. Ее ищущие любопытные глаза так и шныряли по сторонам.

— Мы подружились, — сообщил Бондопаддхай, не скрывая самодовольства.

— Я так рада! — соврала Лайма. Села на свое место и с неподдельным интересом спросила:

— Вы только что прилетели или улетаете?

— Прилетела, — охотно пустилась в объяснения Ника. — У мамы здесь подруга, она обещала поводить меня по магазинам. На самом деле я живу под Ярославлем. Ездила в Египет по путевке. Вот — возвращаюсь домой, отпуск закончился. Так жалко! Хочу заодно Москву посмотреть, мне домашние разрешили на денек задержаться.

На поверку девица оказалась не такой щукой, как Лайме почудилось. Просто дурочка, которая купилась на внимание импозантного иностранца. Для нее индус-экзотика.

— Господин Мегхани в Москве с деловым визитом, — посчитала нужным сообщить Лайма.

Услышав свое фальшивое имя, Бондопаддхай приосанился, а его помощник залопотал что-то нечленораздельное. Поскольку Лайма его вовсе не понимала, то не стала и внимания обращать.

— У меня дома сынишка, — продолжала откровенничать Ника. Вероятнее всего, она чуть-чуть робела перед Лаймой, поэтому хотела снискать ее расположение. — Костик. Ему всего годик. А папы у нас нету.

«Ну, Бондопаддхай вряд ли захочет стать Костику папой, — подумала Лайма. — Впрочем, какое мое дело?» Она посмотрела на часы и встала:

— Нам через пять минут ехать. Вы пока попрощайтесь, а я сейчас.

Магазинчик, где торговали печатной продукцией, находился неподалеку от кафе — как раз на полпути к туалету. Он состоял из стоек и прилавков, на которых были разложены газеты, книги и журналы. И от остального зала был отгорожен металлическими перильцами. Человек в желтой рубашке стоял возле этих самых перилец и копался в стопке брошюрок с кроссвордами. Очень удобно стоял — соком его можно облить даже снаружи.

Лайма огляделась по сторонам и заметила Корнеева, который оказался совсем близко: сидел через столик от них и меланхолично жевал сосиску. «Надеюсь, он начеку», — подумала она. Подошла к стойке и сказала официанту:

— Еще один томатный сок.

— Вам не хватило? — с иронией спросил он.

— Конечно, не хватило! Вы же видели, что я его пролила, — с обидой ответила Лайма. — Дайте мне соку. Сейчас же.

Официант зашел за стойку, вскрыл новый пакет и перевернул над стаканом, не долив примерно на два пальца.

— Лейте до конца, — потребовала она.

— Вам же хуже, — пробормотал он, но приказание выполнил.

— Включите в счет, — гордо сказала Лайма и двинулась к выходу из кафе.

— Эй, вы куда это? — удивился официант.

— Не ваше дело! Что вы ко мне пристали? — она повысила голос. — Туда, куда мне надо.

Официант предпочел с ней не связываться и ретировался, помахивая полотенцем. Лайма вышла из кафе и, держа стакан двумя руками перед грудью, осторожно двинулась вперед. Когда она была на полпути к цели, к ней внезапно подскочил незнакомый испуганный мужчина в сбитом набок галстуке. Глаза у него выкатились из орбит, по лицу градом катился пот.

— Пожалуйста! — закричал он. — Дайте мне стакан! Там моей жене плохо.

Лайма только зубами успела щелкнуть, когда мужчина вырвал у нее из рук стакан и убежал, петляя, словно заяц. Пока он это проделывал, несколько капель сока выпрыгнуло из посудины и шлепнулось ей на туфли. Лайма тоскливым взором посмотрела на человека в желтой рубашке, который по-прежнему копался в газетах, и вернулась обратно в кафе.