Рука Сфинкса - [17]
Он взялся дрожащей рукой за яркие пряди и полез в паутину ткачихи.
Эдит сидела в ванной и наблюдала за одиноким облаком, плывущим над долиной. Она лениво спросила себя: из какого водоема оно поднялось, на какие земли упала его тень, какие культуры оно поливало? Эта мысль унесла ее на семейную ферму. Она скучала по жизни, состоящей из сезонов и урожаев. Она даже скучала по наводнениям, которые уничтожали один урожай только для улучшения следующего. Весь этот период жизни казался таким же далеким и невосполнимым, как ее рука. Пока она пялилась на небо, одинокое облако поредело и растаяло.
Ванной команде служил балластный резервуар, в который можно было попасть, сдвинув наверх доски полубака. Вода не была питьевой, но для купания подходила прекрасно, если не принимать во внимание холод. Она находила это большой роскошью, невзирая на дрожь. На мгновение Эдит освободилась от ответственности.
Она сидела, положив руки на палубу: левая была мускулистой, палевого цвета, плечо покрывали темные веснушки, которые у нее появились в детстве. Другая рука представляла собой громоздкую конструкцию из пластин, болтов, клапанов и множества механических деталей, которые Эдит не могла назвать. Но она знала, как ухаживать за этим устройством: ей приходилось ежедневно пополнять запас воды, еженедельно смазывать суставы и примерно раз в месяц заменять жидкую батарею, чей запас был ограничен. Как ни странно, движитель сделался ее частью. Она не могла представить жизнь без него.
Механическая рука идеально подходила для некоторых работ: вскрывать ящики, носить тяжести и выбивать зубы – со всем этим устройство на ее плече отлично справлялось. Но другие задачи, часто простые, сделались обременительными. На то, чтобы одеться и раздеться, уходило в два раза больше времени, чем раньше. Когда требовалось завязать узел, на лбу выступал пот. Даже мытье волос, когда-то бывшее медитативным процессом, теперь стало утомительной, иногда болезненной работой.
На мгновение она решила отказаться от этой самой работы. Потом почуяла запах своих волос, и решимость вымыть их вернулась.
Час спустя она стояла одетая у руля, ее кожа сияла, темные локоны сохли на ветру. Она снимала показания флюгера, барометра и анемометра, рассчитывала высоту, отмечала расположение солнца, а затем решила отправиться в большую каюту, чтобы записать измерения в судовой журнал.
Пока Билли Ли был капитаном, Эдит привыкла вести журнал, так как он часто отвлекался на ту или иную авантюру. В то время она только начала учиться писать левой рукой, и поэтому ее дополнения были короткими и некрасивыми. Ее почерк улучшался, но медленно. Став капитаном, Сенлин взял ведение журнала на себя. Его стандарты по поводу почерка, орфографии и пунктуации граничили с фанатизмом. Эдит предоставила Сенлину возможность возиться с засечками и завитушками, потому что по какой-то немыслимой причине это делало его счастливым. Она не открывала журнал месяцами.
Но сегодня Сенлин ее взбесил. Его пустой взгляд, с которым все только ухудшалось в последние недели и от которого капитан казался одновременно отчужденным и немного сумасшедшим, все сильнее действовал на нервы. Его рассеянность тревожила – ведь они на самом-то деле поддавались его одержимости. Если его решимость ослабевает, на что им надеяться?
Поэтому она решила обновить журнал своим неуклюжим, некрасивым почерком, желая напомнить ему, что он не одинок в этом приключении.
Она открыла большую книгу в кожаном переплете с закладкой в виде ленты и просмотрела последние записи. Она удивилась, увидев, насколько Сенлин украсил дневник. Ли писал фрагментами, иногда делал наблюдения, а она была еще более краткой, но Сенлин, по-видимому, решил подробно рассказать об их перипетиях. Она чувствовала себя вдвойне неловко. Во-первых, из-за него – потому что использование судового журнала в качестве дневника напоминало исповедь бакалейщику. Во-вторых, из-за себя – потому как неожиданно обнаружила, что шпионит за ним. Она больше не чувствовала, что стоит в большой кабине. Она словно очутилась в чьей-то спальне.
Забыв о первоначальном замысле, она захлопнула журнал.
Но недостаточно быстро. Витиеватая «М» мелькнула на странице, и Эдит, сама того не желая, выхватила из текста всю фразу.
Она застыла над закрытым журналом, вспоминая написанные слова, как проснувшийся в испуге человек вспоминает неожиданный шум посреди ночи. Ей показалось? Может, слова выглядят зловещими только потому, что она вырвала их из контекста? Эдит размышляла над фразой с растущим беспокойством, пока не поняла, что задерживает дыхание.
Она заставила себя выдохнуть.
Корабль был пуст. Ее волосы все еще не высохли после ванны, но она почувствовала, как тяжесть обязанностей навалилась ярмом.
Эдит открыла журнал и нашла строку, которая приковала ее внимание: «Я вижу Марию ежечасно. Боюсь, я схожу с ума».
Она вытащила стул, села и продолжила читать.
Глава седьмая
Я нахожусь в незавидном положении, когда, освежая воспоминания о жене, полагаюсь на образ, созданный другим мужчиной. Не знаю, как бы я наводил порядок в затуманенной голове без огьеровского портрета Марии.
В поисках пропавшей жены Томас Сенлин успел побыть актером, авантюристом, капитаном порта и пиратом, а теперь он шпион самого Сфинкса. Сенлин отправляется в удел Пелфия с заданием выяснить, кто же в этой обители гуляк и модников ведет деятельность, тщательно сокрытую от механических глаз и ушей хозяина Вавилонской башни. Но ход расследования нарушается из-за случайного убийства и неожиданного воссоединения. Жизнь и свобода Сенлина снова в опасности, его старые и новые друзья – в самой гуще стремительных и грозных событий, а над уделом, башней и всем миром сгущаются тучи. Впервые на русском!
Вавилонская башня – величайшее из чудес света. Это огромный, как гора, слоеный пирог из воинственных и мирных уделов; это мир гениев и тиранов, воздушных кораблей и паровых двигателей, диковинных животных и таинственных механизмов. Всю жизнь проживший в сельской глуши, Том Сенлин убежден, что Вавилонская башня – сердце цивилизации, средоточие всего самого лучшего и возвышенного. Вместе с молодой женой он отправляется туда в свадебное путешествие – и теряет ее в толпе на городском рынке. Потратив два дня на бесплодные поиски, Том решает войти в башню, – вероятнее всего, жена уже ждет его внутри.
Слишком многое изменилось и продолжает меняться. Каково это встретить ту с которой был в своей одной из жизней? Каково вновь всё это вспоминать и оглядываться. Задаваться вопросами… Вопросами от которых больно. За спиной в каждом из миров было что-то или… Кто-то… Оставлен. Шутки кончились. Больше нет возможности убежать и спрятаться. Они находятся за спиной… Уязвимые и слабые. Те, кто стали для меня всем. Первая жизнь уже давно похожа на негатив… От человека слишком мало осталось. Что же… Буду защищать их как умею… Как привык.
Согласно правилам вампирских кланов, Последний клан созданный Носферату, должен собрать всех своих собратьев в одном месте, избрать главу, выбрать город, где они останутся жить и прочее и прочее,но кому это надо? Вампиры Последнего клана жаждут пользоваться своими способностями, жаждут жить на полную катушку, какие ещё правила? Большая сила, это большие возможности и идёт к чёрту весь мир — вот то, что могло бы стать их девизом. Содержит нецензурную брань.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Давным давно поэты были Пророками с сильной магией. Из-за катаклизмов после войны чары в Эйваре пропали, и теперь песня — лишь слова и музыка, не более. Но, когда темная сила угрожает земле, поэты, что думали лишь прославиться своими песнями, получают задание важнее: вернуть миру утраченные чары. И путь в Другой мир, где остались чары, подвергнет опасности их жизни и проверит глубинные желания их сердец.
Фитц Чивэл, королевский убийца, возвращается к жизни. Перед ним стоят две задачи – отомстить Регалу, ценой предательства захватившему власть в Шести Герцогствах, и отыскать Верити, законного наследника престола. Фитц отправляется в долгий и опасный путь в Горное Королевство.
Фитц – незаконнорожденный сын наследного принца. Воспитанный слугами, он вырос в темных коридорах королевского замка, не зная ни почета, ни славы. Его ждала дорога убийцы, верно и преданно исполняющего приказы своего короля, а также участь человека, способного своими, может, не очень значительными поступками сдвигать мировые колеса и приводить в движение силы, недоступные пониманию простых людей… Но на то он и Фитц Чивэл Видящий!
Повелители Трех Стихий, гордые и прекрасные драконы возвращаются в мир. Вырвалась на свободу из векового заточения Тинталья, расправила мерцающие синевой крылья – и обнаружила, что она единственная из своего племени, парящая в небесах. Ведь морским змеям, чтобы превратиться в драконов, нужно подняться вверх по течению реки, к берегам, покрытым песком памяти, а путь туда преграждает отмель. Нет больше Старших, которые издревле помогали драконам и оберегали их коконы. Значит, ничего не остается, кроме как обратиться за помощью к «мгновенно живущим» – людям.
Берега теплых морей, далеко к югу от терзаемых войной Шести Герцогств, полны чудес и загадок. Поэтому здешние жители издавна промышляют торговлей. И поэтому в этих водах так много пиратов. Здесь добывают сокровища. Самые удивительные и волшебные привозят из ядовитых Дождевых чащоб. А самое драгоценное из волшебных сокровищ – диводрево, из которого делают живые корабли. Живой корабль не просто умеет разговаривать – он легче скользит по волнам, он уйдет от любой погони, он подскажет рулевому, что делать… Неудивительно, что семьи торговцев несколько поколений выплачивают жителям чащоб долг за корабль когда звонким золотом, когда своими отпрысками.