Рука сатира - [27]

«Джек, дорогой.

Еще с прошлого вечера на нашей террасе я с жуткой определенностью знала, что лейтенант Мастерс придет еще раз. Он пришел этим утром. Позвонил у передней двери и затем, обойдя дом, у задней. Но я не отвечала, и через некоторое время он ушел. Поэтому я знаю, что должна сделать. Прости меня, дорогой, как я простила тебя.

Я думала, что время все залечит, но я устала ждать. То, что обвинят тебя, я поняла с самого начала, и потому должна была тебя спасти. Ты все время знал, конечно, что я сделала. Но ты никогда не винил меня, никогда не проклинал, и я так благодарна тебе за это. Ты не забудешь, надеюсь, что я намеками старалась убедить, что не заставлю тебя страдать из-за моей ошибки.

Это была ошибка. Я поняла это сразу, как только сделала, но было слишком поздно. Мастерс проницателен. Он понял все почти правильно, за исключением самого важного — того, что виновата я, а не ты. Ларри той ночью звонил из офиса. Он хотел видеть тебя. Он принял большую дозу лекарства, что и я скоро сделаю, но он испугался, передумал и просил помощи. Ты был на срочном вызове, а я знала, что дорога каждая секунда. Когда-то я была медсестрой, поэтому сама поехала к нему.

Мне жаль Ларри. Я искренне собиралась, если смогу, помочь ему. Но когда я вошла в офис, прошла через заднюю дверь, которую он как-то умудрился открыть для меня, я нашла его на софе в глубокой коме. И затем, в единой ослепляющей вспышке откровения я увидела, что смогу избавить тебя и себя от Лилы раз и навсегда, — и не окажусь замешанной. Ларри выпил яд и, следовательно, будет обвинен в ее убийстве… Как бы то ни было, там, в офисе, я стояла, смотрела и ждала смерти Ларри. Не знаю, могла ли я спасти его, он уже потерял сознание, когда я приехала. Может, это только слова. Но суть в том, что я оставила его умирать, даже не попытавшись помочь. Бездействием я убила его так же определенно, полагаю, как если бы заставила его принять лекарство в самом начале.

Лилу я убила собственной рукой. Когда я вернулась домой, в ее спальне еще горел свет, и я должна была ждать, пока она заснет. Это было очень рискованно, потому что я в точности не знала, когда ты вернешься из больницы, и действительно, я успела только закончить со всем и лечь в постель, как ты вернулся. Я не жалею, что убила Лилу, мне только обидно, что все так скверно обернулось для меня и для тебя. Самым большим заблуждением Лилы было непонимание того, кто я такая. Она третировала меня сотней разных способов, издевалась надо мной. Действительно ли она считала, что я все снесу? После всего, что она мне причинила из-за тебя?

Нет необходимости повторять здесь детали того, как я убила ее, — игру с кондиционерами и прочее. Мастерс уже проработал все это, он не ошибся ни в чем, кроме, как я сказала, определения виновного. Но я уверена после его утреннего визита, что он больше не ошибется даже в этом.

Джек, дорогой, ты сказал о себе — и не подлец, и не дурак. Я была и тем и другим…»

Это не был конец письма, но Нэнси перестала читать. Она повернулась со всхлипом, сжавшим горло.

Джек Ричмонд стоял в дверях. Он не смотрел на Нэнси, едва ли даже понимал, что она здесь. Он смотрел на свою жену, сидящую в кресле, потускневшим взглядом старика. Лицо его посерело, голос, когда он наконец заговорил, был ровным и лишенным всякого человеческого чувства.

— Она мертва, — сказал он.

Это не было утверждением, требующим ответа, и Нэнси осталась безгласной. Когда она взглянула снова, за Джеком Ричмондом стоял лейтенант Мастерс. Он был здесь все время.

Но не присутствие Мастерса заставило Нэнси прийти в себя и сломя голову броситься вон из комнаты, а то, что сказал Джек Ричмонд.

Муж Веры посмотрел на Нэнси и произнес с холоднейшей учтивостью:

— Надеюсь, теперь вы нас простите?

Затем Мастерс вошел в гостиную, где просил Нэнси посидеть, и сказал:

— Извините, что заставил вас подождать, миссис Хауэлл. Вы выглядите, как смерть. Я могу снять показания позже. Можете сами добраться до дома? — Он слегка поклонился с выражением почтения или мольбы, как бы оправдываясь.

Но Нэнси спросила:

— Это правда?

— Что правда, миссис Хауэлл?

— Что, когда вы пришли сегодня утром, вы пришли за Верой?

— Да, — ответил Мастерс.

Нэнси помолчала. Затем выговорила:

— Как вы узнали?

— Мне показалось что Ларри Коннор мог бы попробовать в конце концов покончить с собой, а попытавшись, мог передумать и позвать на помощь — обычная реакция многих потенциальных самоубийц. Я связался с телефонной компанией и установил телефонистку, с которой он говорил. Она вспомнила, что звонок был в дом доктора Джека Ричмонда. Коннор, конечно, не знал, что у доктора Ричмонда срочный вызов в больницу.

Вывод очевиден. Так как Джека Ричмонда не было дома, то по телефону должна была ответить жена доктора. То есть Вера Ричмонд. Затем тот, кто говорил с Ларри Коннором, знал, что он сделал, слышал его просьбу о помощи. Это был очевидный срочный вызов, а она была опытная медсестра и знала, что муж ее в больнице, на другом вызове, и время дорого. Логично предположить, что она собралась ответить на мольбу Ларри самостоятельно. Если так, то не ее муж, а именно она была в офисе Ларри. Именно она обнаружила, что Ларри мертв — или позволила ему умереть, как теперь выяснилось, — и затем совершила все остальное, включая убийство Лилы Коннор.