Рука Москвы. Записки начальника внешней разведки - [45]

В густейшем мраке персидской ночи освещен лампой под зеленым абажуром маленький уголок; на плетеном столике в углу веранды стакан по-ирански крепкого чая и книга; утихает далекий и ровный гул засыпающего Тегерана; безумолчно журчит вода в арыке. Цепь времен смыкается.

Здесь, точно на этом месте, на заросшей плющом веранде в ночной тишине и прохладе сиживали мои предшественники и их друзья — дипломаты, военные, коммерсанты, разведчики, ученые, те, кто работал и воевал на самых далеких рубежах Отечества во имя его спокойствия и пользы. Случайность, что я существую именно сейчас, а не раньше или позже. Случайность, не имеющая значения, — важна принадлежность к «русским в Иране», или, как говорили мы раньше, в Персии.

Я знаю предшественников не так, как знает свой предмет беспристрастный исследователь, у которого все — год рождения, школьные отметки, круг родственников — подтверждено документами, ссылками на источники, авторитетными цитатами и свидетельствами современников. Для меня предшественники — это люди, которые делали то же дело, что и я, это коллеги, которые помогают работать, а иногда сбивают с толку неверным взглядом на то или иное событие, легковесным отношением к какому-то факту и т. и. Мы лишены возможности прямого общения. Ничего страшного — мы не общаемся и со многими современниками, занятыми теми же делами, что и мы, хотя знаем их заочно. Они тоже принадлежат к нашему сообществу, где главное — не временные барьеры, а причастность к общему делу.

Кажется, изложена моя мысль не вполне внятно, но едва ли стоит придираться к четкости формулировки. Надо почувствовать, что ты сам, твоя работа, жизнь — это всего лишь ничтожная часть огромного общего, не разделяемого на прошлое, настоящее и будущее. Частицами этого общего остаются и предшественники.

* * *

Нас в Иране становится все меньше и меньше. Исламская революция неумолимо и последовательно продолжает вытеснение представителей северного соседа, начавшееся при последних шахах. Закрыт русско-иранский банк, больница Красного Креста, лечившая тегеранскую бедноту, закрыто консульство в Реште и конторы Ингосстраха, не выдаются визы корреспондентам. Сокращается официальная советская колония, и еще быстрее уменьшается, исчезает некогда процветавшая в Тегеране русская эмиграция. Помню известную многим в Тегеране церковь Св. Николая…

В ноябре 1979 года американское посольство было захвачено так называемыми «студентами-мусульманами». В ноябрьские и декабрьские дни 1979 года днем и ночью бушевали здесь толпы с криками: «Марг бар Картер», «Марг бар джасусан» («Смерть Картеру», «Смерть шпионам»). Схлынули толпы, утих шум, заложники вернулись в Америку — и открылся безопасный доступ в узкий переулок, выходящий к восточной стене «шпионского гнезда», переулок, где стоит церковь Св. Николая с приютом для престарелых и русской библиотекой. Неожиданно возникают из-за поворота ее голубые купола-луковки с позолоченными крестами, как милое лицо земляка в чужой толпе. Церковь не лезет на глаза, но и не прячется от взора прохожего, она стоит скромно и достойно с дореволюционных (дореволюционных российских) времен, за ней неисчислимые множества когда-то живших единоверцев, она — кусочек не старой, а вечной России.

Церквушка выглядит трогательно и дружелюбно. Это сегодня. Было время, когда русская эмиграция и советское посольство находились в состоянии непримиримой и задиристой вражды. Плелись хитроумные интриги; дело, полагаю, не обходилось и без крови. Эмигрант — легкая добыча для разведок и подозрительный субъект для контрразведок, пушечное мясо тайных войн. Мы были подозрительны, имея на то самые веские и резонные основания. Холодная война против Советского Союза началась не в 1946 году. Тогда был изобретен лишь этот термин.

В начале шестидесятых годов приступили к строительству нового служебного здания посольства. Заключили контракт с местной фирмой и под строгим наблюдением советских консульских работников и строительных специалистов приступили к рытью котлована под фундамент. В ходе работ, а велись они на нашей территории, окруженной плотным забором, были обнаружены под землей захороненные останки нескольких человек. Дело уголовное, но его каким-то образом замяли, обошлись без официального расследования, хотя, судя по воспоминаниям очевидцев, было установлено, что захоронения производились в разное время и трупы пролежали в земле несколько десятков лет. Кем они были, эти люди, в каких делах замешаны, кто с ними расправился и за что? Все это покрыто, как говаривал один из шолоховских героев, «неизвестным мраком». Мне почему-то думается, что на клочке нашей земли в Тегеране нашли себе последний приют соотечественники. А может быть, все это и не так… Но кто же тогда мог быть тайно похоронен в посольском парке?

Если взять сотню самых примечательных фотографий нашего века, то среди них обязательно окажется и эта — Сталин, Черчилль и Рузвельт во время Тегеранской конференции 1943 года. Несколько широких ступеней ведут к парадному входу в посольство СССР. Перед дверьми просторная площадка, где и разместилась вся группа — три союзных лидера и их сопровождающие. Здание посольства принадлежит истории. Однако здание реконструировали, заменили старые высокие двери стеклянными прямоугольниками, изменили форму колонн, словом, произвели пластическую операцию благородного старого лица, оно стало моложе, но утратило свою неповторимость. Здание как будто заставили сделать заискивающий шажок в сторону модерновых стеклянных коробок, торчащих на тегеранских, московских — всемирных улицах.