Рухнувшая с небес - [26]

А еще у нее не выходили из памяти редчайшие духи фараона Хатшепсуп, исчезнувшие вместе с гибелью Стебловой.

Вероника рассказала подруге об интересном свойстве их аромата подстраиваться под владельца, на что Эля заметила, что из этой преамбулы получился бы замечательный роман. Эля, сидевшая дома в четырех стенах, из-за отсутствия жизненного опыта цеплялась за любой факт чужой биографии, чтобы наполнить действием свое творчество.

Через полчаса путешествий Эля Погодина, слушавшая с открытым ртом свою подругу, сделала неутешительный вывод — ей придется писать детектив с героями, сошедшими со страниц Библии. Ей все еще не верилось, что Лилит, Ева и Адам ходят по этим улицам как простые смертные, живут своей жизнью и придерживаются однажды избранных принципов. Не верилось, что существует Максим Замятин, этакий Змей-искуситель, основательно готовящийся соблазнить ее доверчивую подругу. Как-то не вписывался в городской пейзаж старик Ной, страдающий по морю. И совсем дико было представить Эле Погодиной скачущих по проспекту всадников Апокалипсиса.

Но она верила в Музу! И Муза верила в нее. И знакомый психиатр знал Лилит.

Что творится в этом мире? А, может быть, мир действительно не этот, а тот, и люди в нем лишь приятное дополнение к библейским персонажам. Бог-Отец создал землю, создал людей, когда уже были его любимцы. Но ни одна современная Библия не упоминает о Лилит. Эля Погодина засомневалась и в который раз попросила подругу познакомить ее со своим продюсером. Вероника в который раз пообещала, как-нибудь, как только подвернется случай, если захочет Лилит…

Это навело Элю на мысль, что не Лилит зависит от Вероники, а подруга целиком и полностью ей подчиняется. Она поморщилась и решила теснее общаться с Вероникой, чтобы с той не случилась беда.

Фотомастерская Семена Цепина располагалась в полуподвале жилого дома и была оборудована по последнему слову техники. Напичканная компьютерной аппаратурой каморка соединялась с большим залом, где Сеня Репин, подрабатывающий газетным фоторепортером, занимался основным делом — снимал граждан на паспорта. Их довольные и сумрачно-серьезные лица в качестве образцов смотрели с фотографий разных размеров, украшающих стены фотоателье.

Подруги рассматривали их с интересом, пока ждали, что на зов колокольчика на входе хоть кто-то отзовется.

— Привет, — в зал из каморки вышел высокий синеглазый шатен и широко улыбнулся девушкам.

— Ты не говорила, — прошептала Элька подруге, — что Сеня это такой…

Она хотела добавить «привлекательный», но сдержалась, уж слишком близко находился Сеня, не стоило сыпать комплиментами мужчине порядочной девушке.

— Это не Сеня, — прошептала ей Вероника, удивленно разглядывая парня.

— Да, я не Сеня, — подтвердил тот, — а в чем проблема? Девочки, поверьте, ваши милые мордашки в паспорте, запечатленные мной, будут смотреть не хуже Маменькиных.

Парень привычно прошел к стулу, занимающему центральное место в зале перед камерой, и пригласил Веронику присесть.

— Спасибо, — сказала она, прошла и села, закинув нога на ногу. — Вообще-то мы к Сене…

— Я понял, — улыбнулся ей парень и принялся включать дополнительное освещение.

— Но если его нет, — продолжила Вероника.

— То вы можете его подождать, — подмигнул ей парень, продолжая несложные манипуляции. — Внимание, сейчас отсюда, — он указал на объектив камеры, — вылетит птичка! — И принялся щелкать.

— Нет, вы нас не так поняли, — возразила Вероника, — нам не нужны фотографии, вернее, они нам нужны, но не те…

— У вас очень фотогеничное лицо, — парень перестал щелкать, подошел к Веронике и поправил прядь ее волос. — Вас должна любить камера…

— Она ее любит, — хмыкнула Эля Погодина, чувствуя себя несколько обделенной.

Если мужчина смотрит дольше восьми секунд, то женщина ему нравится, вспомнила Вероника. Ей почему-то стало приятно, что парень смотрел на нее пристальным взглядом с явным интересом. Он сам ей был не безразличен, хотя ничего особенного в нем она не заметила. Обычный фотограф, пусть и привлекательный внешне, как Сеня, мечтающий продать пару «громких» снимков в газету и прославиться. Что ж, у нее такое же устремление, только с большим размахом. Пусть щелкает, Вероника не жадная, когда она прославится, а ждать осталось совсем недолго, парню будет, что продать газетам.

Великая Вероника Ветрова случайно заглянула в задрипанное ателье и позволила сделать неизвестному мастеру ее бессмертную фотографию.

— Никита! — сказал внезапно Веронике парень, отрываясь от камеры.

— Что?

— Никита Бородин, приятно познакомиться, — и он опять принялся щелкать понравившуюся девушку.

— Вероника, — произнесла та, не зная, стоит ли знакомиться с этим парнем. — Ветрова, — добавила она после минутного колебания.

— Вера и Ника, — Никита вновь поглядел на нее. — Две сущности в одной красивой девушке, которые борются за обладание ее душой. Любопытно. Верить или Побеждать. Что же вы выбрали для себя, Вероника?

— Я? — она растерялась. Никогда не доводилось Веронике так пристрастно относиться к своему двойному имени. Раньше оно вообще казалось ей неразрывно целым, несмотря на то, что Верой ее звали подруги, а Никой — случайные знакомые. — Я, разумеется, верю в победу, — пожала она плечами.