Руфь - [137]
— Странно, до какой степени это похоже на мою руку. Но не мог же я передать эти акции, все мое достояние, и совершенно забыть об этом?
— Случается и не такое… Ради Создателя, подумайте, не подписывали ли вы это? Как видите, это свидетельство о передаче права собственности на акции. Вы не помните его? Вы не писали этих слов?
Он смотрел на мистера Бенсона, нетерпеливо ожидая ответа. Мистер Бенсон наконец как бы очнулся и с беспокойством поглядел на мистера Брэдшоу, чьи манеры и голос были так на него не похожи, что не могли не возбудить любопытства. Но как только последний уловил этот взгляд, он мгновенно переменил тон:
— Не подумайте, сэр, будто я хочу принудить вас что-то лживо «вспомнить». Если не вы подписали это, то я знаю, кто это сделал. Еще раз спрашиваю вас: не вспомните ли вы, что когда-нибудь, нуждаясь в деньгах, — Бог видит, я не хотел, чтобы вы отказались от моих пожертвований на церковь! — вы продали эти проклятые акции?.. Но я по лицу вашему вижу, что вы не подписывали; не говорите мне — я знаю.
Он опустился на стул и как-то сразу поник.
Однако уже через мгновение он поднялся и, выпрямившись, встал перед мистером Бенсоном, который никак не мог понять причин волнения этого сурового человека.
— Итак, вы утверждаете, что не писали этих слов? — спросил он, указывая на подпись пальцем, и палец его не дрожал. — Я вам верю. Это написал Ричард Брэдшоу.
— Сэр, дорогой и старый друг мой! — воскликнул мистер Бенсон. — Вы вывели такое заключение, которое, я уверен, не имеет основания. Нет никакой причины предполагать подобное, потому что…
— Причина есть, сэр. Не волнуйтесь, я совершенно спокоен.
Его каменные глаза и неподвижное лицо действительно выглядели непоколебимыми.
— Теперь нам следует только покарать преступника. У меня не два мерила: одно для себя и для тех, кого я люблю — а я его любил, мистер Бенсон, — а другое — для всех остальных. Если бы кто-нибудь подделал мою подпись, я знал бы, что моя обязанность — искать на него суда. Вы должны предъявить обвинение Ричарду.
— Нет, я этого не сделаю, — ответил мистер Бенсон.
— Вы, полагаю, думаете, что это меня огорчит? Ошибаетесь. Он мне больше не сын. Я давно решил, что отрекусь от любого из своих детей, если кто-то из них встанет на путь греха. Я отрекаюсь от Ричарда! Он мне теперь все равно что чужой. Меня не тревожит больше ни огласка, ни наказание… — Мистер Брэдшоу был не в силах продолжать, голос его прерывался. — Конечно, вы понимаете, я должен стыдиться такого родства, и это не может не беспокоить меня. Это очень естественно в человеке, который всегда гордился своим честным именем. Но что касается моего мальчика, которого я растил так же, как и других своих детей, то он, должно быть, порочен от рождения! Сэр, я готов отсечь его от себя, хотя он был моей правой рукой и любимцем. Прошу вас, не делайте меня помехой правосудию. Он подделал вашу подпись, он украл у вас все ваши деньги, все ваше имущество, как вы, кажется, сказали…
— Кто-то подделал мою подпись, но я не уверен, что это ваш сын. Пока я не узнаю всех обстоятельств, я не подам в суд.
— Каких еще обстоятельств? — спросил мистер Брэдшоу повелительным тоном, по которому было заметно, что он с трудом сдерживает раздражение.
— Я имел в виду силу искушения и прежние привычки того лица…
— Ричарда, — вмешался мистер Брэдшоу. — Он и есть это лицо.
Однако мистер Бенсон не обратил никакого внимания на слова мистера Брэдшоу и продолжал:
— Я считал бы себя вправе подать против него судебный иск, если бы обнаружил, что его поступок со мной — только один из числа многих обдуманно совершенных преступлений против общества. Тогда я смотрел бы на себя как на защитника других, более беспомощных…
— Но акции были всем вашим достоянием, — заметил мистер Брэдшоу.
— Это были все мои деньги, но не все достояние, — возразил мистер Бенсон и продолжал, будто его и не прерывали: —…от преступника-рецидивиста. Ричарда я преследовать не буду. И не потому, что он ваш сын, — не воображайте этого! Я отказался бы приступать к таким мерам против всякого молодого человека, не разузнав предварительно о нем таких деталей, которые я знаю о Ричарде. Не следует совершать действий, которые испортят ему жизнь и уничтожат все те задатки добра, которые у него есть.
— Что же доброго в нем осталось? — спросил мистер Брэдшоу. — Он обманул меня, он оскорбил Бога…
— А разве все мы не оскорбляли Его? — тихо спросил мистер Бенсон.
— Только неосознанно. Я никогда не делаю зла сознательно. Но Ричард, Ричард!..
Мистер Брэдшоу вспомнил об обличающих его сына документах и смолк, не в силах больше говорить. Однако, как только мистер Бенсон собрался что-то сказать, собеседник прервал его:
— Толковать тут не о чем, сэр. Мы с вами не сходимся во взглядах на подобные предметы. Еще раз прошу вас подать иск против этого мальчишки, которого я больше не считаю сыном.
— Мистер Брэдшоу, я не стану подавать иск, это решено раз и навсегда. Завтра вы сами будете рады. Больше мне нечего сказать.
Нам обычно не нравится, если нам говорят, что наш нынешний взгляд на вещи со временем сильно изменится. Этим как будто дают понять, что наши теперешние чувства ослепляют нас и что более дальновидный наблюдатель способен лучше нас провидеть будущее. Такое не понравится самому неглубокому человеку: выходит, любой другой человек может измерить его глубину. Мистера Брэдшоу не успокоило последнее замечание мистера Бенсона. Он поклонился, взял шляпу и молча направился к двери. Однако, дойдя до нее, обернулся и сказал:
Выросшая в зажиточной семье Маргарет вела комфортную жизнь привилегированного класса. Но когда ее отец перевез семью на север, ей пришлось приспосабливаться к жизни в Милтоне — городе, переживающем промышленную революцию.Маргарет ненавидит новых «хозяев жизни», а владелец хлопковой фабрики Джон Торнтон становится для нее настоящим олицетворением зла. Маргарет дает понять этому «вульгарному выскочке», что ему лучше держаться от нее на расстоянии. Джона же неудержимо влечет к Маргарет, да и она со временем чувствует все возрастающую симпатию к нему…Роман официально в России никогда не переводился и не издавался.
В 1871 году литературный критик «Отечественных записок» М. Цебрикова, особо остановившись на творчестве Гаскелл в своей статье «Англичанки-романистки», так характеризовала значение «Мэри Бартон» и других ее социальных произведений: «… Сделать рабочий народ героем своих романов, показать, сколько сил таится в нем, сказать слово за его право на человеческое развитие было делом женщины».
Классический викторианский роман Элизабет Гаскелл (1810–1865) описывает любовный треугольник на фоне прибрежного английского городка в бурную эпоху Наполеоновских войн. Жизнь и мечты красавицы Сильвии и двух ее возлюбленных разбиваются в хаосе большой истории. Глубокий и точный анализ неразделенной любви и невыносимой пропасти между долгом и желанием. На русском языке публикуется впервые.
Талант Элизабет Гаскелл (классика английской литературы, автора романов «Мэри Бартон», «Крэнфорд», «Руфь», «Север и Юг», «Жёны и дочери») поистине многогранен. В повести «Кузина Филлис», одном из самых живых и гармоничных своих произведений, писательница раскрывается как художник-психолог и художник-лирик. Юная дочь пастора встречает красивого и блестяще образованного джентльмена. Развитие их отношений показано глазами дальнего родственника девушки, который и сам в неё влюблён… Что это – любовный треугольник? Нет, перед нами фигура гораздо более сложная.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Начнем с того, что Крэнфордом владеют амазонки: если плата за дом превышает определенную цифру, в нем непременно проживает дама или девица.» (Элизабет Гаскелл)В этой забавной истории, наполненной юмором и яркими запоминающимися персонажами, Элизабет Гаскелл рисует картину жизни небольшого английского городка середины XIX века.«Крэнфорд», воплощая собой портрет доброты, сострадания и надежды, продолжает и сейчас оставаться в странах английского языка одной из самых популярных книг Гаскелл. А обнародованное в 1967 году эпистолярное наследие писательницы показало, как глубоко и органично связана эта книга с личной биографией Гаскелл, со всем ее творчеством и с ее взглядами на искусство и жизнь.Перевод И.
Что хорошего может предвещать горячая влюбленность Эран Кэмпион, скромной провинциальной девушки, в честолюбивого парня Бена Хейли? Она мечтает о семье и радостях материнства, а он готов посвятить всю свою жизнь музыке и, несмотря ни на что, стать звездой, как его кумиры — Элвис Пресли и Джон Леннон. Они с Эран — разные люди, и им лучше расстаться…Это книга о том, как стать музыкальной звездой, не имея никаких связей, финансовой поддержки и полагаясь только на себя в мире, где талант — всего лишь товар, который должен приносить прибыль, музыкант — пешка в игре магнатов шоу-бизнеса, а любовь низведена до секса с «нужными» людьми.
Мартин покидает Англию, чтобы заработать на безмятежную жизнь со своей обожаемой Поппи Дэй, но пропадает без вести. Крошка Поппи до последнего надеется на лучшее, но однажды до нее доходит жуткий слух – Мартина похитили, и его жизнь в любой миг может оборваться. Тогда она решается на безумный, отчаянный поступок. Облачившись в восточное одеяние, Поппи отправляется в далекий, загадочный Афганистан, выдав себя за известную журналистку. В одночасье повзрослевшая Поппи оказывается без какой-либо защиты в самом сердце недружелюбной страны, среди гор и кишлаков, в компании отчаянного журналиста Майлза Варрассо и одного из местных головорезов, Зелгаи Махмуда.
Друзья женятся, заводят детей и переезжают за город, и только у Джилли Браун ничего не происходит. Ей кажется, будто она пропустила последний автобус домой. По совету приятелей, чтобы справиться с депрессией и решить материальные проблемы, Джилли ищет жильца с понедельника по пятницу. Но она никак не ожидает, что в ее двери постучится красавец, телевизионный продюсер Джек Бейкер. Сама судьба дарит ей шанс снова стать счастливой. Девушка попадает под очарование Джека, и ее захватывает увлекательный вихрь чувств.
Если ты юная герцогиня и крон-принцесса, это не значит, что тебе суждено безбедное существование. Напротив, это значит, что твоя жизнь висит на волоске. В мире, который наступил на Земле после опустошительной «Бури войн», дети королей, президентов и других правителей заперты в обители, которая очень мало отличается от тюрьмы. Их жизнь – залог мира. Если страна объявит войну соседям, наследника правящей фамили ждет бесследное исчезновение. Так решил Талис, искусственный интеллект, всемогущий и всевидящий страж человечества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Придумать себе жизнь… разве такое возможно?Громкий успех «Маленьких ошибок больших девочек» Хизер Макэлхаттон доказывает — еще как возможно!В реальной жизни, совершая выбор, мы понимаем: сделанного уже не изменить.А что, если бы это все-таки оказалось возможно?Перед вами — уникальная книга. Вы сами будете выстраивать ее сюжет и решать, как жить вашей героине дальше.Снова и снова надо делать выбор.Поступать в институт — или идти работать?Бросить бойфренда — или выйти за него замуж?Родить ребенка — или предпочесть карьеру?Отправиться в путешествие — или купить шубу?У каждого решения — свои последствия.Все как в жизни — за одним исключением: сделав неверный шаг, вы можете вернуться к началу — и попробовать заново!
Джек Керуак дал голос целому поколению в литературе, за свою короткую жизнь успел написать около 20 книг прозы и поэзии и стать самым известным и противоречивым автором своего времени. Одни клеймили его как ниспровергателя устоев, другие считали классиком современной культуры, но по его книгам учились писать все битники и хипстеры – писать не что знаешь, а что видишь, свято веря, что мир сам раскроет свою природу. Именно роман «В дороге» принес Керуаку всемирную славу и стал классикой американской литературы.
Один из лучших психологических романов Франсуазы Саган. Его основные темы – любовь, самопожертвование, эгоизм – характерны для творчества писательницы в целом.Героиня романа Натали жертвует всем ради любви, но способен ли ее избранник оценить этот порыв?.. Ведь влюбленные живут по своим законам. И подчас совершают ошибки, зная, что за них придется платить. Противостоять любви никто не может, а если и пытается, то обрекает себя на тяжкие муки.
Сергей Довлатов — один из самых популярных и читаемых русских писателей конца XX — начала XXI века. Его повести, рассказы, записные книжки переведены на множество языков, экранизированы, изучаются в школе и вузах. Удивительно смешная и одновременно пронзительно-печальная проза Довлатова давно стала классикой и роднит писателя с такими мастерами трагикомической прозы, как А. Чехов, Тэффи, А. Аверченко, М. Зощенко. Настоящее издание включает в себя ранние и поздние произведения, рассказы разных лет, сентиментальный детектив и тексты из задуманных, но так и не осуществленных книг.
Роман знаменитого японского писателя Юкио Мисимы (1925–1970) «Исповедь маски», прославивший двадцатичетырехлетнего автора и принесший ему мировую известность, во многом автобиографичен. Ключевая тема этого знаменитого произведения – тема смерти, в которой герой повествования видит «подлинную цель жизни». Мисима скрупулезно исследует собственное душевное устройство, добираясь до самой сути своего «я»… Перевод с японского Г. Чхартишвили (Б. Акунина).