Рудольф Нуреев. Я умру полубогом! - [87]
Несмотря на годы, проведенные в путешествиях, Рудольф всегда боялся полетов. Вот и сейчас во время взлета он съежился на сиденье, вцепившись в подушку. Когда самолет приближался к Москве, он так же сильно опасался того, что ждет его там. Этим опасениям сопутствовали страхи, связанные с родными. Как пройдет встреча с ними? Будет ли Россия гостеприимной?..
В аэропорту Шереметьево его встречали репортеры и охотники за автографами. Под идущим снегом Рудольф стоял, одетый в щегольской зеленый берет, пальто с рисунком в «елочку» и узорчатый шарф. И хотя советская пресса не упоминала о его приезде, информация об этом, конечно же, стала известна заинтересованным лицам.
Среди встречающих, избегая вспышек камер, стояла Любовь Мясникова-Романкова, подруга юности Рудольфа. Он предупредил ее о своем приезде, и она обещала приехать из Ленинграда вместе с братом-близнецом Леонидом. Оба выглядели гораздо старше своих лет, а Люба была в очках, придававших ей «ученый» вид. Рудольф показался ей не изменившимся. Он тут же похвастался:
— Смотри, у меня целы все зубы и я не ношу очки!
Люба уронила перчатку, когда репортер направил камеру в ее сторону.
— Ты не хочешь разделить мою славу? — спросил ее Рудольф.
— Нет, Рудик, — смеясь ответила она. — Эта слава дорого мне обойдется…
Журналисты спросили танцовщика, что он думает о Горбачеве.
— Он лучше, чем другие, — просто констатировал Нуреев.
На вопрос, будет ли он вновь танцевать в Кировском, Рудольф ответил:
— Я бы хотел показать там то, что еще осталось во мне от танцовщика…
— Для меня это огромное эмоциональное событие — я возвращаюсь на сцену Кировского театра, где когда-то начинал, — сказал Рудольф корреспонденту газеты «Известия». — Меня волнует, как пройдет встреча с театром: будут ли горячие объятия и поцелуи или же, напротив, она окажется холодной? Как примет меня публика? Я жду встречи с друзьями, с танцовщиками — у меня в Кировском было одиннадцать партнерш, но все они, кажется, уже покинули сцену. Наконец, я увижу своего педагога Анну Ивановну Удальцову.
Лететь в Уфу предстояло ночным рейсом, поэтому Рудольф отправился в центр побродить по Красной площади. По словам его французского сопровождающего, он словно излучал чувство «глубокого счастья». На улицах Москвы его узнавали в лицо лишь туристы из Америки и Европы (в чем, впрочем, нет ничего удивительного). Перед тем как отправиться обедать во французское посольство, Нуреев наведался вместе с Любой и Леонидом на квартиру их друзей на окраине Москвы. Сопровождающего француза поразило то, как неуместно выглядел там танцовщик. Он признался в этом не без доли снобизма: «Конечно, Рудольф был рад увидеть своих друзей, которые тепло его встретили. Но было нечто парадоксальное в присутствии такой неординарной личности, как Нуреев, с его стилем жизни, который он мог себе позволить, в дешевой московской квартирке, где практически ничего не было, кроме электричества и водопровода».
Аэропорт Шереметьево. Ноябрь 1987 года
Самолет, летевший рейсом до Уфы, оказался достаточно ветхим; незакрепленные столики хлопали во время взлета. Рудольф был ошеломлен состоянием самолета и нервничал большую часть путешествия. Крылатая машина благополучно приземлилась в третьем часу ночи. Увидев Уфу, покрытую снегом, Рудольф вспомнил свое прошлое. Он рассказал французским спутникам, что обычно брал в школу самодельные коньки.
— Я цеплялся за проходящие машины, чтобы прокатиться по льду…
Французы заметили, что он «испытывает дурные предчувствия, но при этом возбужден, словно ожидая чего-то чудесного».
И это чудесное не замедлило произойти. К удивлению Рудольфа, родные встречали его в вестибюле «Интуриста» для высокопоставленных лиц. Широко улыбаясь, он обнял свою сестру Розиду, которая протянула ему букет красных гвоздик. (Купленные ею ранее дорогие розы замерзли при минусовой температуре.) Рудольфу представили сыновей Розиды — двадцатипятилетнего Виктора и восемнадцатилетнего Юрия, а также его племянницу Альфию, дочь Лилии. Зная лишь по виденным ею детским фотографиям, как может выглядеть ее знаменитый дядя, она испытывала смущение, наконец встретившись с ним в реальности.
Было последнее воскресенье ноября, пасмурный день. В поездке по городу Рудольфа сопровождали сестра Розида, внучатый племянник Руслан и фотокорреспондент ТАСС Виктор Воног. Он и рассказал впоследствии о подробностях визита.
По словам фотокорреспондента, в свои пятьдесят два года Розида казалась по крайней мере лет на десять лет старше своего младшего брата благодаря седеющим волосам, морщинистому лбу и резкому скрипучему голосу. Учитывая позднее время, Розида отвезла Рудольфа и его спутников в гостиницу «Россия» — здание в центре города невдалеке от огромной статуи Ленина.
В девять утра на следующий день Розида приехала за братом, чтобы проводить его к матери, которая была прикована к постели после инсульта и почти слепа. Фарида жила в четырехэтажном доме в пяти минутах езды от гостиницы, в тесной квартирке. Она делила две комнаты с дочерью Лилией, внучкой Альфией, ее мужем Олегом и их сыном. Фарида и Лиля занимали одну спальню. Так как Лиля была тоже парализованной после несчастного случая, несчастной Альфии приходилось заботиться и о глухонемой матери, и о бабушке.
