Ручная кладь - [33]

Егор Андреевич сел за штурвал, показывая школьникам приборы и объясняя их назначение. Затем он рассказал последовательность действий летчика на взлете и показал, как нужно взлетать. Он хотел объяснить основные ошибки, но ребятам не терпелось попробовать самим.

И вот уже мальчишка сидит в кресле пилота, разгоняя самолет по взлетной полосе. Динамик методично отсчитывает показания скорости. Взлет! Парнишка рвет штурвал на себя, и приборы уходят в красную зону.

— Нет! — успевает крикнуть Егор Андреевич, но на экране уже загорается сообщение о падении лайнера и все стихает. Среди внезапно наступившей гробовой тишины раздается шутка:

— Димка Боинг уронил.

Взрыв смеха немного разряжает накалившуюся атмосферу, но виновник катастрофы смотрит растерянными глазами, не понимая, что произошло.

— Слишком сильно рванул штурвал, вызвал помпаж двигателей, — объясняет Егор Андреевич.

Диме хочется еще, но желающих много и его вытесняют из кресла.

Падения лайнера следуют одно за другим, все оказывается не так, как в игре или кино.

— Как это все запомнить?

— Здесь столько приборов, как же можно за всеми сразу уследить? — раздаются возмущенные голоса.

Сделавшие свою попытку поднять самолет, собираются поодаль и обсуждают сначала свои ошибки, а затем фильм, в котором Боингом управляет тринадцатилетняя девочка. Сейчас это кажется смешным.

Очередь доходит до Сашки. Он усаживается в кресло и получает разрешение на взлет.

На экране мелькают бетонные плиты, имитируя разгон, быстрее, быстрее…

Сто шестьдесят! Двести! Двести двадцать! — динамик монотонно сообщает скорость.

— Взлет! — шепчет Санька.

— Давай! — мысленно кричит Егор Андреевич и смотрит на внука.

Сашкины руки мертвой хваткой вцепились в штурвал, который он резко тянет на себя.

— Двести семьдесят! — сообщает динамик, и монитор показывает, как машина отрывается от земли

Костяшки на кистях белеют от напряжения, Сашка сжимает штурвал и смотрит на авиагоризонт. Приборы показывают, что машина слишком задирает нос.

Егор Андреевич смотрит на внука, и рука инстинктивно хватает штурвал, исправляя положение.

— Десять метров! — говорит динамик.

Сашка убирает шасси.

— Шасси убраны! — сообщает компьютер.

Сашка убирает фары.

— Высота сто двадцать, скорость триста тридцать!

— Закрылки пятнадцать! — произносит Саша, и монитор показывает, как машина набирает высоту.

— Высота — 210 метров, скорость — 400.

— Закрылки ноль! — произносит Саня, убирая закрылки.

— Скорость — 450, режим номинал, — сообщает компьютер, и перед глазами бегут цифры набираемой высоты.

— Взлет завершен, — сообщает компьютер и переходит в состояние ожидания.

— Йес! — мокрый от напряжения Сашка подпрыгивает в кресле, тряся вытянутыми над головой кулаками.

— Я взлетел! Я взлетел!

Ребята замолкают и поворачиваются в его сторону. «Хороший паренек», — мелькает в голове у Егора Андреевича. Внук с радостным криком покидает кабину и бежит к одноклассникам.

Они выходят из здания, и осенний ветер продувает насквозь. Высокое проволочное заграждение отделяет от взлетно-посадочной полосы. Один за другим взлетают самолеты. Как завороженные мальчишки прилипают к ограде, наблюдая взлет. Заглушаемые гулом двигателей до Егора Андреевича долетают слова: «убрать, шасси, закрылки». Он улыбается, и удовлетворение наполняет его душу. Уже поздно, темнеет. Он медленно идет вперед, наблюдая как солнце, изрешетив лучами сплошную облачность, сползает к линии горизонта. Оранжевый закат величиной в половину неба разгорался над городом. В кармане, возвращая к реальности, требовательно звенит телефон.

Егор Андреевич вздрагивает, вспомнив, что забыл позвонить жене, и судорожно придумывает оправдания. На экране высвечивается незнакомый номер.

— Здравствуйте, Егор Андреевич, мы рассмотрели много заявлений на инструкторскую работу и остановились на вашей кандидатуре, — сообщает мелодичный женский голос, но грохот турбин заглушает дальнейшую речь. Егор Андреевич кричит в трубку, требуя повторить, не смея поверить услышанному.

— Дед, а ты нас еще сюда приведешь? —Сашка трясет его за рукав, и школьники окружают Егора плотным кольцом.

Волшебный порошок

Бесцветное московское солнце лениво пробивалось сквозь густую облачность, информируя о наступающем новом дне, не давая ни света, ни тепла. Беспрерывно валил снег. Машина то застревала в пробке, нервно скрипя дворниками, то летела по грязным московским улицам, обливая кашей из-под колес, зазевавшихся пешеходов. Приемник, игравший веселую музыку, прервался на выпуск новостей. Попереживав о падении цен на нефть, а вместе с ним и курсе рубля, диктор заговорил мерах правительства по экономии и импортозамещении, вызвав у Елены Николаевны, сидевшей за рулем бурю эмоций. Уже много лет ее компания выпускала дешевый и качественный биоматериал, но Россия по-прежнему закупала аналоги за рубежом. И ни конференции, ни статьи, доказывающие превосходство «Коллапана», ни успешное использование в клинике, ничего не меняло. Больницы закупали Швейцарский «Хронос» или немецкий «Остин». А больные платили по несколько тысяч долларов, потому что свято верили, что все самое лучшее — оттуда.