Он уже принял решение, что пойдёт по реке вниз на резиновой лодке. До трассы ему идти три дня. И это если не работать вёслами. Но работать вёслами ему сейчас было не с руки — надо было не спеша обдумать все дальнейшие свои действия, а главное, слова.
Впервые в жизни Сергей боялся встречи с людьми на выходе из тайги. Но и золото он выносил из тайги впервые…
Он прекрасно понимал, что к своему новому статусу ему нужно будет привыкнуть, сжиться с ним, дышать им…
Перед Сергеем вставали задачи, которые он не решал ни разу; открывались горизонты, за которые он раньше даже не помышлял заглянуть…
Упаковывая золото, он увидел, что капелька его крови, случайно оставленная им на самородке, уколовшем его, почернела, засохнув.
В посёлке умерло не два человека. Убито два, а умер один.
Страшный счёт для такого красивейшего места — трое мёртвых…
— Я нашла! Я нашла такой коттедж! Мечта! Элитный район, почти «Рублёвка» московская! Сорок километров от Красноярска всего-навсего! Охраняемый посёлок! Купим, а? — голос жены звенел в трубке.
— А тебе не много ли будет, душа моя? Квартира в центре, две квартиры в Питере, дача в Минусинске… И в машинах ты, гляжу, запуталась, не знаешь уже на какой ехать, иной раз просто смешно смотреть… — Сергей отвечал резко, почти рубил фразы. Сейчас он вёл автомобиль через центр города, находясь в плотном потоке движения, и был само внимание.
На том конце провода наступило молчание.
— Всё, сейчас начнётся… — Сергей вздохнул и начал перестраиваться в соседний ряд. — Господи, а тут опять дождь!
— Что ты там вздыхаешь? Ты приезжай сюда сам и посмотри! Там тебе такой кабинет есть! Второй этаж, стеклянная стена! Сказка, а не кабинет! Ты же хотел такой, скажи! И баня, и гараж, и беседки. Детям там будет хорошо отдыхать… — голос жены задрожал.
— Ну, не надо опять плакать! Я понимаю, что денег море морское, но меня-то пожалей! Мне же там работать дворником и сантехником, так как чужих дядек я на порог не пускаю. Слушай, а может, махнём в кругосветное, а? Плюнем на всё это, что вокруг, и махнём? — Сергей улыбался.
— Что ты! Это долго, а у тебя дела. Ты же обещал снова появиться на родине, и тебя там ждут. Так ведь? — жена, судя по интонациям, успокоилась. — Кстати, а когда ты собрался в посёлок-то?
— Когда собрался, когда собрался… Не знаю! Но надеюсь, что опять в конце августа — под заморозки, давно снега не видел. Думаю, что так будет… — Сергей отвечал рассеянно, отвлекшись на происходящее снаружи его автомобиля. — Ладно, делай, что хочешь. Кабинет — это интересно. Сейчас я подъеду. Целую.
Дождь усилился — почти перешёл в ливень. Дворники не справлялись с прозрачными струями, которые причудливыми струями скользили по ветровому стеклу. Сигнальные огни идущих впереди машин, дробно, оранжево вихлялись в этих струях, отражаясь в черной поверхности капота его автомобиля, тянули на себя его взгляд, усиливая темноту наступающей ночи.
В памяти всплыл, теперь уже невыносимо далёкий, моргающий огонёк горящего барака, его дробное, оранжево вихляющееся отражение в черных водах реки, которые тянули на себя его взгляд, усиливая черноту ночи и сужая окружающее пространство до размеров точки…
Сергей вздохнул, переключил передачу и начал перестраиваться в потоке авто, направляя своё движение в сторону моста через Енисей. Скоро черная капля его автомобиля влилась в разноцветный поток и исчезла из виду.
