Рубиновое ожерелье - [36]

— У Лайама было какое-то важное дело? Эмелайн не хотела говорить о Лайаме с его сестрой, потому что Кордия была очень сообразительна девушка и могла быстро кое о чем догадаться. А этим Эмелайн не хотела ни с кем делиться. Она призналась лишь самой себе в своих чувствах, но, не уверенная еще в чувствах Лайама, не желала говорить об этом с кем-нибудь еще.

— Твой брат вернул мне одну вещь, — сказала Эмелайн. — Он считает, что она принадлежит мне.

— И все? — разочарованно спросила Кордия.

— А что бы ты хотела услышать?

— Разве можно знать что-нибудь о братьях? Они такие молчаливые, никогда слова не скажут о том, что у них в голове.

Кордия уселась на стул, будто собираясь немного поболтать.

— Я подумала, что он приходил, может быть, для того, чтобы проинформировать нас о своей поездке, — начала вдруг Кордия. — Он уезжает на несколько дней. И вот получается, что дом на Кавендиш-сквер будет стоять пустой. Почему бы его не использовать?..

Она помолчала, разглядывая малюсенькую точку на кружевном рукавчике своего платья.

— Лайам говорил тебе что-нибудь об этом? — спросила Кордия.

— Мне? — удивилась Эмелайн. — А почему он должен мне об этом говорить?

— О, я просто подумала, вот и все! Сестре любопытно, что делает ее брат. — Кордия снова внимательно уставилась на кружева. — Он говорил с тобой дольше, чем со мной и миссис Пратт, и я хотела узнать, может, он сказал что-нибудь интересное.

— Откуда я знаю, — сказала Эмелайн, — что, касающееся брата, его сестра считает интересным?

— Мне, как и любой сестре, интересно знать, с какой леди брат собирается пойти в оперу или в театр или еще как-нибудь развлечься.

С какой леди? Эмелайн стало плохо при одной лишь мысли, что Лайам может развлекаться с другими леди.

— Он… Он ничего не говорил мне ни о какой леди.

Кордия пробормотала что-то вроде: «Ну и дурак!» Но Эмелайн подумала, что ослышалась.

— Кажется, — сказала Эмелайн, — ты хочешь, чтобы твой брат заинтересовался какой-нибудь молодой леди и… женился на ней. Потому что в Уиткомб-холле тебе, наверное, одиноко, и нет женщины, с которой ты могла бы поговорить…

— Иногда мне действительно одиноко, — ответила на это Кордия. — Но лучше потерпеть еще лет двадцать, чем знать, что Лайам связал себя не с той.

— Не с той?

Ну конечно! Сестра лорда Сеймура желает, чтобы его жена была такая же богатая и знатная, как и он сам.

— Да. Ты знаешь, что я имею в виду, — продолжила Кордия. — Моему брату ну никто не подходит! Я считаю, что ему нужен кто-то совершенно особенный. Например, у нее должно быть хорошее чувство юмора. Она также должна быть образованная леди. И я говорю не о знании французского языка или умении играть на фортепьяно. Лайам умный человек, и он будет несчастным с хорошенькой, но дурой. А также, потому что он был на войне, ему нужна добрая и нежная женщина. Наконец, эта леди не должна только наслаждаться жизнью, но должна уметь любить.

Закончив этот весьма впечатляющий список требований, Кордия посмотрела на Эмелайн, будто ждала от нее ответа. Поскольку Эмелайн молчала, то Кордия тяжело вздохнула, явно потеряв терпение.

— У тебя нет предложений на этот счет? — спросила Кордия. — Кто бы это мог быть? Какая леди может стать женой моего брата?

Эмелайн было больно говорить на эту тему. Так больно, что у нее сжалось горло, и она чуть не заплакала.

— Я не отважусь делать какие-либо предположения, касающиеся счастья твоего брата, — сказала только в ответ Эмелайн.

— Вообще ничего-ничегошеньки?!

Эмелайн лишь покачала головой.

— Но ты хоть просто скажи — настаивала Кордия, — хочешь ли ты, чтобы я намекнула этой леди, какие чувства питает к ней Лайам? Представляешь, что это может значить для нее, если она, например, моя подруга, и я намекну ей об истинных чувствах моего брата?

Подруга? Но Мэри Бьючемп подруга мисс Кордии! Неужели Кордия и Мэри уже знают о тайных надеждах леди Фебы и обсуждали возможность объединения двух семей?

Эмелайн почувствовала огромную тяжесть в груди. Слезы вдруг появились на глазах, и Эмелайн отвернулась, чтобы Кордия ничего не заметила.

Когда Эмелайн заговорила, собственный голос показался ей чужим и неестественным.

— Нехорошо в это вмешиваться, — сказала она. — Если Лайаму понравится молодая леди, он сам ей скажет о своих чувствах.

Кордия снова вздохнула, встала и пошла к двери.

— Я приму к сведению твой совет, — сказала Кордия. — Хотя мне очень хочется помочь, но пусть Лайам и его леди сами решают, как им быть.

Его леди… Фраза еще долго звучала у нее в ушах, Даже когда Кордия пожелала ей спокойной ночи и вышла, закрыв за собой дверь, Эмелайн все еще слышала эти слова.

Кордия выразилась почти прямо: она хочет, чтобы ее подруга стала женой Лайама. Но что же сам Лайам? Он даже еще не знаком с Мэри Бьючемп. Мэри вполне может ему понравиться. Или не понравиться. Кроме того, он, возможно, пока и на ищет себе жену. Если он ничего не говорит о своих планах сестре, то, наверное, у него нет никого на примете на данный момент. Эта мысль успокоила ее, и тяжесть в груди как-то сразу уменьшилась. Если у Лайама пока нет на примете никого… В таком случае, Эмелайн, возможно… Нет. Нет! От таких надежд у нее закружилась голова. Лайам может выбрать себе любую молодую леди в свете. Эмелайн честно признавалась себе, что хотела бы быть этой самой молодой леди, но понимала, как глупо на это надеяться. Только в сказках прекрасные принцы женятся на бедных девушках. Но — и это «но» радовало ее больше всего — Если Лайам не собирается пока ни за кем охотиться, то почему бы ей не поохотиться за ним? Флирт ей вполне удается! Она смогла завлечь Джеффри Бьючемпа с помощью флирта. Если это сработало с таким ловеласом, как Чемп, то должно получиться и с Лайамом. По крайней мере, не будет ничего плохого, если она попробует.