Рубиновое ожерелье - [30]

Кордия отбросила свой журнал и села на полу рядом с Эмелайн, попросив читать письмо побыстрее.

— Потому что мне страшно интересно, что она там такое пишет!

Эмелайн тоже было любопытно. Она прочитала письмо.

— Мы приглашены на чай, — объявила Эмелайн. — Ландо леди Бьючемп заедет за нами в четыре часа.

Эмелайн стояла у окна столовой, глядя на экипажи, проезжавшие по Брук-стрит в парк и обратно. Хотя бронзовые часы на камине только что пробили полчаса, она уже была одета и ждала несколько минут, специально спустившись вниз и наблюдая из окна, не появился ли уже экипаж леди Фебы.

Но, как и следовало полагать, первым экипажем, который остановился перед домом номер семнадцать, было вовсе не ландо, а коляска Лайама. Он сам держал поводья. Эмелайн смотрела на него. Она отметила сразу его военную выправку и любовалась тем, как он умело удерживает лошадей — твердо, но уважая их гордый нрав.

Он бросил поводья груму, затем выпрыгнул из коляски, так легко, будто до земли было всего несколько дюймов.

Эмелайн нравились его ловкость и мужская сила. Она почувствовала томление в груди и сразу про все забыла — про ландо и приглашение на чай. И поняла, почему все последние дни казались ей бесконечными.

Она не видела Лайама со среды. И хотя Эмелайн была все время занята тысячами разных дел, но все эти дни оставляли впечатление чего-то пресного — суматошные и бессмысленные. Странно, почему она раньше этого не замечала? Будто чувствуя, что она наблюдает за ним, Лайам посмотрел прямо в окно.

Эмелайн смутилась и отошла в сторону. А чтобы подол ее нового коричневого платья не зацепился за ботинки, она придержала его рукой, и вдруг подумал! что Лайам первый увидит ее в таком наряде. Почему-то ей было от этого очень приятно.

Она надела маленькую соломенную шляпку с коричневыми перьями и завязала атласные ленты не под подбородком, а чуть сбоку, под ухом, как ей советовала модистка.

Затем, уверенная, что выглядит превосходно, Эмелайн открыла дверь столовой и стала ждать, когда Тернер впустит посетителя.

— Добрый день, милорд, — сказал дворецкий.

— Добрый день, Тернер.

Лайам отдал дворецкому шляпу и перчатки и спросил, дома ли обе леди.

— Они дома, сэр, — ответил дворецкий.

— Значит, мне посчастливилось, — сказал Лайам. — Потому что я не предупреждал о своем визите. Пожалуйста, узнайте у леди Сеймур, может ли она уделить мне несколько минут своего времени. Я хочу обсудить с ней одно очень важное дело…

Лайам повернулся и увидел, что Эмелайн стоит в дверях гостиной и наблюдает за ним.

Он замолчал. Даже сделав несколько шагов в ее сторону, он не произнес ни одного слова приветствия. Он просто смотрел на нее неотрывно своими пронзительными синими глазами. И явно хотел насладиться. Все его внимание было обращено на нее. Эмелайн стояла не шевелясь, забыв о времени и чувствуя, как у нее подгибаются колени. Она думала, что вот-вот упадет.

Лайам подошел еще ближе, по-прежнему ничего не говоря. Но все говорил его взгляд. Он стоял так близко, что от его дыхания колыхались перья на ее шляпе. Затем протянул руку и слегка поправил ее кокетливый бант.

— Вот так, — сказал Лайам. — Теперь вы само совершенство.

Пальцы его коснулись щеки Эмелайн. Мягко, нежно. И хотя прикосновение длилось всего лишь какое-то мгновение, Эмелайн почувствовала словно искру, от которой воспламенилось все ее тело. Эмелайн перестала дышать. Она не могла оторвать от него глаз.

Она готова была умереть, лишь бы быть рядом с ним. Она хотела этого огня. Всю свою сознательную жизнь Эмелайн только и мечтала об этом. И вот теперь, когда это случилось, она, как загипнотизированный кролик, не может даже пошевелиться.

Она не могла говорить. А она так хотела ответить ему лаской! Хотела, чтобы он дотронулся до нее снова, но не могла этого сказать.

Эмелайн вспомнила строчку, вычитанную в маленьком томике: «Пусть он заметит ваши губы». Эмелайн эту инструкцию, но, к сожалению, забыла, как ею пользоваться.

Импровизируя, она провела кончиком языка по губам. Она подумала, что так свет будет лучше на них отражаться. Это придаст ее губам необходимую притягательность.

Маневр оказался более эффективным, чем она даже ожидала.

Лайам весь замер и посмотрел на ее губы. Его глаза потемнели от страсти. Эмелайн никогда еще не видела его таким. Что-то внутри нее ответило на эти его эмоции. Она подняла к нему лицо. Пусть Лайам сделает то, что он хочет!

— Эмелайн! — крикнула Кордия, появляясь на лестнице. — Где ты? Ландо уже прибыло. Я видела в окно. Где же ты?

Вздрогнув, Эмелайн отступила на шаг. Она даже смогла ответить:

— Я здесь.

Хотя, если честно, очень хотелось крикнуть: «Уходи. Я не желаю тебя сейчас видеть».

— А, вот ты где! — сказала Кордия, сбегая вниз. Ее розовое платье для чая хорошо сочеталось с лентой в волосах.

— И Лайам тут тоже! — воскликнула Кордия. — Чудесно! Эмелайн сказала тебе, куда мы собрались? Я надеюсь, что нет. Потому что я сама хочу посмотреть, как ты изумишься.

— Эмелайн не сказала мне еще ни слова.

Теперь по его лицу нельзя было ничего определить. Испытал ли он такое же сильное волнение, как и Эмелайн, оттого, что едва не случилось между ними?