Розы во льдах - [45]

Выпив лимонада, Бет вышла и поднялась в спальню, чтобы собрать вещи. Затем спустилась вниз в надежде найти кого-нибудь, чтобы поблагодарить за приют.

Анны нигде не было видно, но Пауль вышел из кабинета и стоял, опираясь о дверь.

– Уже уходите? Побудьте еще немного.

– Нет, благодарю вас, – произнесла Бет вежливо, хотя не испытывала симпатии к этому человеку, более того – чувствовала что-то похожее на отвращение, потому что всего за несколько часов он успел изобразить страстную любовь к ней, а потом то же самое повторил с другой женщиной. Бет ощутила острую ревность и устыдилась ее.

– У меня много работы. Очень ценю ваше гостеприимство, с удовольствием бы осталась в Нилсгаарде, но дела не ждут.

– Надеюсь, что вы полностью оправились от вчерашнего и что ушибы не причиняют сильной боли. – Тон его показался Бет излишне сухим, она вспомнила его страстные поцелуи и невольно покраснела.

– Спасибо, через несколько дней заживет Очень обязана за свое спасение.

– Я думал, что вчера мы договорились никогда больше не упоминать об этом страшном событии.

Но Бет показалось, что о другой стороне вчерашнего приключения он не прочь вспомнить: обычные фразы звучали для нее тайным призывом.

Бет не сознавала, что ее порозовевшие щеки и светящиеся чувством глаза не вязались со сдержанным тоном. Лучи солнца падали от окна на ее густые темно-рыжие волосы, придавая им золотистый оттенок.

– Как это тактично, что вы позволяете мне забыть о собственной неосмотрительности, когда я сбилась с тропинки в горах! Обещаю, что никогда не упомяну об этом впредь.

Бет была рада, что обратила его слова в свою пользу и дала ясно понять, что она думает о вчерашнем эпизоде.

– Теперь мне пора идти.

Он пошел впереди нее, чтобы открыть дверь, и у порога пообещал:

– Как-нибудь в скором времени я покажу, где можно найти арктическую розу.

– Может быть, вы скажете сейчас?

– Вам понадобится проводник.

Бет не хотела идти с ним, но период цветения розы подходил к концу, на севере осень наступает быстро.

– Хорошо, я согласна, – ответила она.

Увидев сквозь деревья старый дом, Бет вспомнила, что пережила ночью, но решила, что если подобное повторится, она встретит непрошеного гостя лицом к лицу, и будь что будет. Надо было прошлой ночью так и поступить: Бет теперь жалела, что не обернулась и не выяснила, кто за ней наблюдал. Сделай она это, не пришлось бы стать свидетельницей визита Пауля в спальню Анны.

Войдя в дом, Бет с облегчением убедилась, что все стоит на своих местах. Стало веселее на душе. Мурлыча под нос мелодию, она направилась в спальню, намереваясь распаковать пакет с вещами, которые фрекен Ларсен приносила ей в Нилсгаард. И вдруг на что-то наступила. Ужас сковал ее – это был клин, один из тех, которые столяр забивал в дверцы встроенной кровати, клин, который не вытащил бы даже сильный мужчина. Бет подняла его с пола, не сразу овладев собой, и подошла к шкафу. Одна задвижка была в порядке, вторая болталась, дверь оказалась приоткрыта, внутри зияла темнота. Схватив вторую дверцу за ручку, Бет распахнула обе створки, дрожа от страха, что снова увидит женщину со спутанными волосами, лежащую лицом к стене, как в первый день приезда. Но она ничего не увидела. Ничего. Те же доски кровати и обитые деревом стенки. Каким образом выпал клин? Вибрация, вызванная обвалом, не могла ощущаться в доме.

Она вставила клин на место и захлопнула дверцы. Раздался дребезжащий звук из нижнего ящика. Бет обратила внимание на то, что он был слегка выдвинут. Встав на одно колено, она взялась за ручку, чтобы взглянуть внутрь, и подумала, что дверца могла открыться, когда выдвигали ящик. То, что она увидела, привело ее в содрогание. Рисунки и наброски, все, на что ушли часы и дни работы в Тордендале, было изодрано в клочья. Папка, сделанная из добротной кожи, – она лежала на рабочем столе, – была разрезана на узкие полосы острым ножом и брошена поверх рисунков в ящик.

Бет зарыдала. Это была работа отнюдь не бесплотного духа, а коварного человека. Он сделал свое злое дело тщательно – ни один набросок не уцелел. Только один человек мог устроить такое – тот, кто знал, что Пауль и Анна не позволят ей вернуться домой, а оставят у себя на ночь, – Зигрид!

Осмотрев остальные вещи. Бет убедилась, что больше ничего не пострадало. Она стремглав бросилась к лодке, отвязала ее, вставила в уключины весла и поплыла на середину озера, обдумывая случившееся. Она пришла к выводу, что если ее враги хотели отомстить за обвал, то ни один из них, даже Джекоб Дахл, не сосредоточил бы усилия исключительно на рисунках, а перевернул бы вверх дном весь дом. Теперь стало еще очевиднее, что Дахл действовал по указке Зигрид: она прочла письма и знала, где Бет будет останавливаться и каковы ее планы. Когда же ее злой умысел воплотить не удалось, она перешла к другим методам.

Бет гребла по направлению к Холстейнгаарду, пытаясь найти ответ на мучивший ее вопрос: могло ли событие прошлой ночи в Нилсгаарде и то, что произошло в Доме у Черного Залива, объясняться только враждебным отношением к ней Зигрид? Есть ли здесь какая-то связь с призраком женщины, который померещился ей на старинной кровати? Постепенно тайны становились менее таинственными. У той женщины на кровати волосы были цвета спелой ржи, как у Зигрид, одеяние бело-коричневого цвета, босые ступни узкие и изящные, кожа упругая и блестящая, а пятки и подушечки пальцев ног запачканы грязью.