Розы во льдах - [40]

– Нам лучше спуститься.

Когда они преодолели половину пути, он объявил привал; Бет села на траву и закрыла глаза.

– Что вы забыли на вершине Торденгорна? – спросил он.

– Пурпурную розу, – ответила она тихо. – Я уже держала ее в руке…

– А внизу для вас недостаточно цветов?

– Чем реже встречается вид, тем он привлекательнее и тем интереснее его искать.

– Вот уж поистине… – ответил он с иронией.

– Как вы узнали, что я оказалась на опасном склоне? Видели, как я поднималась?

– Заметил вас из Холстейнгаарда. На таком расстоянии невозможно было угадать, кто именно решил так глупо рискнуть, пока я не навел на вас полевой бинокль. – Последовала пауза. – Почему Зигрид так заинтересована в том, чтобы выпроводить вас из Тордендаля? Бет с трудом разомкнула веки:

– Она дала понять, что в Холстейнгаарде меня не особенно ждали. По тому, как она говорила, я поняла, что она не очень верит, что в Доме у Черного Залива гостя подстерегают одни лишь несчастья…

Пауль кивнул, думая о чем-то, что было связано с ее ответом.

– … Тем не менее она старалась убедить меня отказаться от старого дома.

– Ей удалось преуспеть в этом? – В его глазах снова заблестели насмешливые искорки. – Как и вы, Бет, я не позволяю обстоятельствам заставить меня отказаться от однажды избранного пути. Мы с вами два сапога пара, вы не находите?

Значит, он отождествлял ее с собой… По его мнению, она была столь же заносчивой и самодовольной, как и он сам. Подходящая подруга для человека, который так же плохо относился к ней, как и она к нему. Теперь Бет жалела о поцелуях в горах, это была просто реакция на избавление от гибели. Неприятный эпизод, который забудется со временем. Или не забудется? До сегодняшнего дня ей не доводилось пережить ничего похожего на то чувство безграничного экстаза.

Бет не пришлось отвечать на вопрос. Издалека донеслись крики. В гору поспешно поднимались несколько мужчин, среди них возница, подвозивший ее багаж с пристани. Они явно спешили им на помощь. Пауль крикнул, что все в порядке, и стал спускаться навстречу людям. Бет последовала за ним. Один из спасателей вынул флягу с домашним спиртом, Бет заставили выпить несколько глотков, жидкость обожгла горло, но придала силы для предстоявшего спуска. Внизу их ждали еще люди, почти все жители долины собрались, чтобы посмотреть на последнюю проделку Торденгорна. Все сохраняли безопасную дистанцию на случай, если обвал произойдет снова. Дорога у подножия горы, к счастью, оказалась не полностью разрушенной, падавшая порода засыпала большое пространство, включая поросшие травой обочины. Сам по себе обвал был не очень мощным, наверху он казался более опасным. Озеро все еще пересекали лодки, доставлявшие любопытных с другого берега, в одной из них Бет увидела Анну, но она не махала рукой в знак приветствия, а смотрела вверх на свежий шрам на каменном теле Торденгорна. Это зрелище поглощало ее полностью, она не замечала окружающих. Когда Бет оказались у дороги, от группы людей, стоявших вблизи деревьев, отделилась Зигрид и подошла к ней. Губы ее были плотно сжаты, бесцветные глаза излучали холодный блеск.

– Полюбуйтесь на результаты своих стараний, чужестранка! – громко проговорила она, привлекая внимание собравшихся. При этом она картинным жестом указала на место обвала вверху. – Вы спровоцировали обвал, который мог длиться бесконечно. Я же предупреждала, что у вас нет права занимать Дом у Черного Залива! Прошлое не следует тревожить, ничего, кроме зла, это не приносит. Одному Богу известно, какие трагедии вы можете навлечь на всех нас, оставаясь в старом доме…

Это было самое серьезное обвинение из всех, что ранее звучали в Холстейнгаарде. В нем чувствовалась неприкрытая враждебность, Бет поняла, что в первую встречу Зигрид только притворялась вежливой и терпеливой. Лица многих присутствовавших выражали согласие со словами Зигрид. Были, правда, и такие, которые стыдливо отводили глаза и что-то шептали друг другу. Пауль поспешил вмешаться:

– Ваша кузина не первая, кто забрался на эти предательские склоны. История долины знает много подобных случаев, но приписывать ей то, что может и никогда не случиться, только потому, что она на время остановилась погостить в моем доме и на моей земле, – значит отбросить нас назад в средневековье, откуда берут начало все наши суеверия.

Зигрид крепко сжала кулаки и готова была налететь на Пауля, как разъяренная хищная птица:

– Не советую вам в столь пренебрежительном тоне отмахиваться от моих предупреждений, Пауль Рингстад! Не притворяйтесь, что вы не верите в старое проклятие, – вы верите в него, как и все остальные, хотя являетесь богатым судовладельцем и вам принадлежат роскошные конторы и апартаменты на улице Карла Юхана в Кристиании, где вы общаетесь с высокопоставленными особами. Но вы тоже начинали с долины, с дома прабабки, она оставила вам в наследство Нилсгаард вместе с мрачными легендами о Доме у Черного Залива. Передав ключи от него Бет, вы бросили вызов темным силам, обитающим в нем. Ответ Пауля поразил Бет.

– Все это мне прекрасно известно, – сказал он, соблюдая олимпийское спокойствие. – Поэтому беру на себя ответственность за все неприятности, которые, как вы считаете, могут быть связаны со старым домом. Бет не поднялась бы сегодня на опасный склон, если бы я заранее показал ей более надежное место, где растет арктическая роза. Прабабушка действительно рассказывала мне старые легенды, но она сделала Нилсгаард моим домом, и могу заверить, что ни Кристиания, ни другие места, где мне приходилось бывать, не могут заменить мне Тордендаль. Я постараюсь освободить его от суеверий, потому что они сами по себе есть тяжелое проклятие для долины. Поэтому Бет останется в Доме у Черного Залива столько, сколько захочет, а все обвинения можете адресовать мне.