Розы на снегу - [31]

— Надо торопиться, — сказал на прощание секретарь райкома, провожая Теплухина до двери. — Боюсь, что у нас с вами осталось очень мало времени. Не всегда получается все, как задумаешь. Может статься, вам и самому придется с первых дней искать верных людей.

Как-то в середине августа Иван Дмитриевич познакомил Теплухина с Александром Матвеевичем Бабаевым. Из-за хромоты Бабаева не взяли в армию. Он был этим очень огорчен и, когда ему предложили остаться для работы в подполье, охотно согласился. Новый помощник сразу понравился Николаю Николаевичу. Немногословный, слегка медлительный, он производил впечатление человека уравновешенного, спокойного.

13 августа в последний раз уточнили с Дмитриевым явки, договорились о тайниках для письменной связи с партизанами. Теплухин получил и тщательно запрятал на территории педучилища несколько пакетов с продуктами питания.

С середины августа фашисты начали регулярно обстреливать Лугу из орудий. Населения в городе становилось все меньше и меньше. 23 августа Николай Николаевич остался один на территории педучилища. Решил вместе с Бабаевым перейти в одно из подвальных помещений на углу Комсомольской и 7-й Заречной улиц. Здесь укрывались от снарядов и бомб несколько десятков жителей.

В ночь на 24 августа наши войска оставили Лугу. Канонада стихла. Гнетущая тишина, казалось, придавила город. Потянулись томительные часы. Багровые языки пламени лизали стены домов. На улицах ни души. Сидящие в подвале люди тревожно переговариваются. Где-то в дальнем углу раздавались всхлипывания.

Наступило утро. Послышались короткие автоматные очереди, чужие отрывистые слова.

ПЕРВЫЕ ШАГИ

Из подвалов фашисты всех выгнали. Физически крепких людей сразу же направили на различные работы. Теплухин с Бабаевым пошли было к педучилищу. Но их не пустили. Оказалось, что там была уже запретная зона. С большим трудом удалось взять часть припрятанных продуктов.

Пришлось подыскивать жилье. Свободных квартир оказалось много. Подпольщики остановили свой выбор на двухэтажном домике. Отдельная квартира на втором этаже. Из комнаты хорошо просматривается железная дорога. На первом этаже живут одни женщины. Нижегородская, 1, — такой теперь стал адрес Теплухина и Бабаева.

Оккупанты начали проводить регистрацию жителей Луги. По указанию обкома партии Теплухин должен был легализоваться, стать учителем. Так он и сделал. На бирже труда упитанный мужчина внимательно просмотрел трудовую книжку и по-приятельски подмигнул, узнав о причинах увольнения Теплухина. Николай Николаевич был поставлен на учет, направлен на работу в школу, которая пока, правда, не действовала. Ему полагался паек.

Если до войны свободное время лужане проводили в парках, в лесу, на озерах, то теперь десятки и сотни полуголодных людей отправлялись за город не отдыхать, а в поисках еды. На картофельном поле урожай был убран. Но женщины перекапывали уже вырытые борозды в надежде найти хотя бы несколько картофелин. Ходили туда и Теплухин с Бабаевым.

…На некотором отдалении друг от друга идут люди с лопатами. Переговариваются между собой:

— Вчера одна женщина дала за городом кочешок капусты военнопленным. Ее сразу застрелили на месте.

— На Большой Заречной пленных держат, совсем опухли от голода.

— И кончится ли это когда-нибудь?

То Теплухин, то Бабаев вступают в эти разговоры. Нельзя быть опрометчивым, но и ни к чему особо скрывать свои мысли. Шпионов и соглядатаев здесь нет, а есть люди, гонимые голодом, потерявшие на какое-то время веру в победу.

Попутчики слушают внимательно, и вроде светлее становятся их лица.

С октября начала работать школа. Директор школы и несколько учителей не скрывали своих симпатий к гитлеровскому «новому порядку». Большинство же преподавателей на своих уроках пользовалось советскими учебниками, старалось не допустить онемечивания школы. Теплухин постепенно сближался с ними. Особое доверие вызывали у него сестры Пенины — Антонина Васильевна и Валентина Васильевна, Николай Николаевич не упускал случая завести с ними откровенный разговор о порядках в школе, которые насаждал директор, обменивался редкими вестями, поступавшими из-за линии фронта.

Вскоре после начала учебного года директор школы уволил преподавательницу пения за то, что она разучивала с детьми советские песни. Это еще больше усилило молчаливый, но решительный протест большинства учителей. Постепенно незримая линия как бы разделила школьный коллектив на две части. Теплухину вместе с сестрами Пениными удалось создать официально неоформленную, но крепко спаянную общими взглядами группу. В нее вошли преподаватели Надежда Игнатьевна Антропова, Анна Тимофеевна Михайлова, Клавдия Ивановна Шабанова, делопроизводитель Александра Павловна Венцкевич, сторожихи Мария Федоровна Егорова, Полина Федоровна Изотова.

Учителя решили и в фашистской неволе воспитывать детей советскими патриотами. Как это сделать? Идет, скажем, урок литературы. Ученики читают стихотворение Лермонтова «Бородино». Учитель рассказывает о патриотизме русских солдат, сокрушивших, казалось бы, непобедимую наполеоновскую армию. И тут же подводит учеников к мысли: никто не мог и не сможет одолеть русский народ.