Розы для Экклезиаста - [4]

Скрипнув зубами, он вырвал алюминиевый стержень из плеча и острым концом воткнул в живот твари.

Что-то ужалило в шею, наступила тьма, и долгое время он лежал без движения.

Когда он обрел способность двигаться, то вновь увидел темную фигуру и попытался схватить ее.

Он промахнулся, спину обожгла боль, — потекла кровь.

Поднимаясь, он закричал:

— Вы не имеете права так поступать! Я — человек! Я — не бык!

Донесся гул рукоплесканий.

Он бросался на темное существо шесть раз, пытаясь ударить его, обхватить, сжать. Но каждый раз больно было ему самому.

Он поднялся, тяжело дыша, весь в поту. Болели плечи и спина. В голове на мгновение прояснилось. Он сказал:

— Ты, наверное, Бог? Так вот в какие игры ты играешь…

Существо не ответило, и он ринулся в атаку, упал на колени и нырнул врагу под ноги.

Когда повалил на землю эту тварь, почувствовал страшную, обжигающую боль в боку. Дважды ударил кулаком. Боль пронзила грудь. Он почувствовал, как немеет тело.

— Или ты?.. — пробормотал он.

Губы еле двигались.

— Нет, ты не… Где я?

Последнее, что осталось в памяти: боль — ему отсекли ухо.

Любовь: мнимая величина

Они должны были знать, что не смогут держать меня взаперти вечно. Возможно, они и знали, вот почему рядом всегда была она.

Я лежал и глядел на спящую Стеллу. Голова ее — в обрамлении пышных золотистых волос — покоилась на моей руке. Стелла была мне больше чем жена: она была моим тюремщиком. Каким надо быть слепцом, чтобы не понять этого раньше.

Что еще они со мной сделали?

Заставили забыть, кем я был.

А я был одним из них. Но не таким. За что меня и приковали к этому времени и месту.

Сковали по рукам и ногам любовью.

Я встал. Цепи меня не удержали.

Столб лунного света упирался в пол спальни. Я перешагнул через него, направляясь к шкафу, где висела одежда.

Звучала тихая музыка — вот что мне по“ могло. Я так давно не слышал этой музыки…

Как удалось им поймать меня в ловушку?

Они нашли меня в этом маленьком королевстве — столетия тому назад, или в другом, где я изобрел порох… Да! Именно там! Меня нашли, несмотря на монашескую рясу и классическую латынь, стерли память и перенесли в это Другое Где.

Одевшись, я усмехнулся. Как долго я пробыл здесь? Сорок пять лет на моей памяти, но сколько в настоящем времени?

Зеркало в прихожей отразило человека средних лет, с редеющими волосами, одетого в красную спортивную рубашку и черные брюки.

Музыка зазвучала громче, музыка, которую только я мог слышать: гитары и мерное “тум-тум” большого барабана.

Жените меня на ангеле, но я все равно не стану святым, други мои!

Я вновь обрел силу и молодость, спустился в гостиную, налил в баре стакан вина и прихлебывал его маленькими глотками, а когда музыка достигла кульминации — залпом допил вино и разбил стакан об пол. Свобода!

Я собрался идти, когда наверху послышался шорох.

Проснулась Стелла.

Зазвонил телефон. Он висел на стене и звонил, звонил, звонил… Я не вытерпел и снял трубку.

— Ты опять за старое, — сказал знакомый голос.

— Не надо упрекать женщину, — ответил я. — Она не может следить за мной все время.

— Тебе лучше остаться, — сказал голос. — Это избавит и тебя и нас от многих неприятностей.

— Спокойной ночи. — Я повесил трубку.

Трубка превратилась в браслет наручника, а провод — в прочную цепь.

Было слышно, как Стелла одевается наверху. Я сделал восемнадцать шагов в сторону. Ушел из этого Здесь — Туда, где моя кисть с легкостью выскользнула из опутывающей ее виноградной лозы.

Теперь — обратно в гостиную, чтобы выйти из дома. Мне необходим конь.

В гараже я выбрал самую быстроходную машину. Теперь — на ночное шоссе, под раскаты грома, доносящиеся сверху.

Это гремел самолетик “Пайпер Каб”, неуправляемый, летящий слишком низко. Я ударил по тормозам, и он пронесся мимо, задевая верхушки деревьев, обрывая телеграфные провода, и взорвался посреди улицы в полуквартале от меня. Я резко свернул налево, в переулок, затем на улицу, параллельную той, по которой я ехал прежде.

Им хочется поиграть в эту игру? Что ж, извольте, я в ней не новичок.

Однако мне было приятно, что они начали.

В зеркале заднего обзора появились огни фар.

Они?

Вряд ли. Слишком быстро. Это не они… Стелла?

Осторожность, как говорит греческий хор, лучше, чем неосторожность.

Я поменял машину.

Теперь я сидел в низком, более мощном автомобиле.

Еще раз.

Я очутился за рулем с другой стороны и ехал по другой полосе дороги.

Еще раз.

Колес не было. Мой автомобиль скользил на воздушной подушке над старым, развороченным шоссе. Строения, мимо которых я пролетал, были металлическими: ни одного каменного, ни одного деревянного.

Позади из-за поворота опять вспыхнул свет.

Я выключил фары и габаритные огни и стал менять миры один за другим.

Я пронесся над заболоченной равниной, оставляя инверсионный след. Новое перемещение- и я летел низко над землей, от которой поднимались испарения, а огромные рептилии вытягивали шеи, чтобы посмотреть на меня. Солнце в этом мире сияло в вышине как ацетиленовый факел. Силой воли я управлял непослушным летательным аппаратом. Ждал погони. Ее не было.

Я вновь переместился.

…Черный лес окружал подножье высокого холма, на котором стоял старинный замок. Я летел верхом на грифоне, в одежде воина. Я направил крылатое чудовище на небольшую полянку.