Розы для богатых - [27]

Они уселись в машину, и Отэм включила радио. Послышалась легкая музыка. Было десятое декабря, и витрины магазинов горели рождественскими огнями, несмотря на царящее в городе настроение. Воздух был колючий и бодрящий. Немногочисленные пешеходы быстро шли по улицам, от холода подняв воротники пальто.

Элла вела машину не спеша, подруги любовались витринами. Когда они добрались до пригорода, то хором запели «Звените, колокольчики», покатываясь со смеху, если не могли вспомнить слова.

– Ты что делаешь на Рождество? – спросила Элла.

– Мы едем к тете Молли. Не могу даже придумать такого места на земле, где мне больше хотелось бы встречать Рождество, чем в Тэтл-Ридже. Это совсем другой мир, Элла. Когда я жила там, я думала, что это мертвый маленький городишко. Теперь я понимаю, что у нас было нечто редкостное. Люди там живут в мире с собой и со всей вселенной.

Она откинулась на сиденье, слушала, как Элла переключает радиостанции, и голова ее была полна мыслями о Тэтл-Ридже, тете, Лонни… Это Рождество было особенным. Оно станет их первым совместным Рождеством. А в следующем году уже будут игрушки под елкой.

Отэм обняла себя руками, вдруг ощутив прилив такой радости, что готова была лопнуть.

Машина проехала несколько ярдов по гравию Майнерз-роу, как вдруг она услышала, что Элла вскрикнула. Отэм открыла глаза и посмотрела вокруг в поисках чего-то необычного, но все вроде было как всегда. В маленьких домиках зажигались окна и детей звали с улицы домой. На некоторых крышах уже мерцали лампочки рождественских гирлянд.

– Что такое?

Элла показала рукой вперед, и, когда машина подпрыгнула, фары выхватили из темноты стоявший у домика Отэм патрульный автомобиль.

– Не волнуйся. Наверно, ничего серьезного.

Ледяной страх пронзил Отэм с головы до ног.

– Лонни! – Она выпрыгнула из движущейся машины, споткнулась, но удержалась на ногах, бросилась к дому и, взлетев на крыльцо, ворвалась в дверь.

Двое полицейских повернулись навстречу Отэм. Молли, стоявшая с застывшим лицом, с опаской посмотрела на нее.

– Что случилось? – крикнула девушка дрожащим от волнения голосом. – Что? В чем дело?

В комнате повисла тишина, которую, казалось, никто никогда не нарушит. Молли шагнула вперед и трясущимися руками обняла Отэм:

– Это нельзя сказать так, чтобы тебе было полегче, детка. Лонни умер.

– Нет! – Отэм вырвалась из рук Молли. Ее кожу вдруг начало покалывать, а тело сделалось невесомым. Она чувствовала, что говорит слишком громко, слишком быстро. – Нет. Нет. Лонни не умер. Это ошибка. Вы все ошибаетесь.

– Это не ошибка, мэм. – Полицейский говорил добрым голосом и смотрел на нее с пониманием. – Мы бы сюда не приехали, если бы не были уверены.

Отэм ощутила себя в каком-то ненастоящем, безумном, сюрреалистическом мире. Лонни не умер. Она не могла быть так счастлива всего несколько минут назад, если бы Лонни был мертв. Она слишком сильно любила его. Она бы почувствовала, если бы ему только грозила опасность. Она бы не смогла часами смеяться и шутить с Эллой, если бы Лонни был мертв. Она бы знала. Да, Лонни был частью ее самой, и она бы знала, если бы эта ее часть умерла.

– Вы ошибаетесь, вы допустили ужасную ошибку. Мой муж не умер. Он с минуты на минуту вернется домой. Сами увидите. Вы все увидите.

Старший из двух полицейских посмотрел на нее глазами, полными жалости:

– Тут нет ошибки. Я бы хотел, чтобы она была, но ее нет. Ваш муж погиб, когда его машина вылетела за парапет в районе, который называют Высокие Берега. Приблизительно в двадцати милях от города. – Его лицо стало мягким, и он сказал низким, успокаивающим голосом. – У него была сломана шея. Если это может хоть как-то утешить, он умер мгновенно.

Отэм улыбалась. Она все крутила и крутила на пальце обручальное колечко, переводя взгляд с одного полицейского на другого.

– Ну вот, видите? Я же говорила, что он не умер. Лонни нечего было делать на Высоких Берегах. Я знаю, куда он поехал. Он бы не уехал из города. У него там было важное дело.

Она повернулась к подруге, которая вошла в комнату:

– Меня пытаются убедить, будто Лонни умер. Это же безумие, правда?

Элла с шумом вдохнула воздух и посмотрела на Молли, ища ответа. Молли кивнула ей и с полными слез глазами подошла к Отэм:

– Тебе нужно быть сильной, деточка. И надо смотреть правде в лицо. – Она показала на стол. – Они нашли вон те вещи у него на теле.

Отэм посмотрела вниз на старый потертый бумажник Лонни, на золотое обручальное колечко, такое же, как у нее, на старые часы, которые вечно отставали. Ее жизнь началась в тот день, когда она встретила Лонни, и вот теперь она заканчивалась. Отэм вся распадалась, крошилась, кричала от боли, которая разрывала ей грудь. И она с воплем бежала вниз по шатким ступенькам, по улицам Майнерз-роу, погружаясь в ночь, которая была глубоким, черным омутом, засасывающим, сминающим ее.

Она бежала все быстрее, напрягая все силы, стуча ногами по замерзшей земле. Убегала от омерзительных ранящих слов, убегала от безумной орущей женщины, спотыкалась, бежала, падала… Боль, хотя какая-то нереальная, пробила ей грудь и там застряла. Слезы, ослепляющие горячие слезы текли по щекам. Кровь, малиново-красная, покрыла ее пальцы, ее колени и текла по ногам. Голоса звали ее: «Отэм… Сью Энн».