Розовый алмаз - [3]

Но какой всюду был беспорядок! И к тому же песок! Песок покрывал маленькие, словно ювелирные, чашечки, он был на тарелках, кувшинах, подушках, он был буквально повсюду!

Эффи оставила чемодан у входа и продолжила осмотр. Она вошла в кухню — здесь, пусть и в самом центре пустыни, можно найти холодную воду и плеснуть себе на пылающее лицо. А запасов еды в холодильнике и шкафчиках было столько, что, если бы даже вертолет вернулся за ними через год, они все равно не успели бы все съесть.

Позади кухни было еще одно помещение. «Наверное, комната для прислуги», — догадалась Эффи. Здесь лежал лишь матрас, рядом находилась корзина для белья и стоял низкий столик с подушками. Эффи с облегчением вздохнула. Если учесть, что короля не будет в шатре с рассвета до заката, то по сравнению с работой во дворце это можно считать отдыхом.

Улыбнувшись, Эффи взяла щетку — сначала нужно было подмести в спальне и приготовить постель.

Закари начал проявлять нетерпение — он знал, что она здесь, так почему же не идет к нему?

Увидев, что поднимается ветер, он вернулся раньше и сейчас принимал душ — удовольствие, которое он мог себе позволить. «Вот что делает пустыня, — думал он, с наслаждением чувствуя, как вода скользит по телу, собираясь каплями на покрытой маслом коже. — Она заставляет ценить простые радости, которые иначе воспринимались бы как нечто само собой разумеющееся».

Так же Закари относился и к сексу.

Он не курил, не пил, его тело было в превосходной форме. Несмотря на страсть к верховой езде и поло, Закари никогда не делал ставки. Он любил побеждать в более серьезных и предсказуемых играх.

Единственной его слабостью были женщины.

«Да и риска проиграть здесь практически нет», — с легкой досадой подумал Закари. Принадлежащие ему по рождению карты означали, что победа всегда оставалась за ним. И только одна женщина не поддалась его чарам.

Принцесса Калила Задар предназначалась ему в качестве невесты — этот выбор принадлежал его отцу, когда они были еще детьми. И хотя перспектива брака совсем не привлекала его, Закари понимал, что народ хотел бы видеть своего короля остепенившимся. Тридцать семь лет — тот возраст, когда пора было подумать о наследниках. С некоторой неохотой он поддался давлению и дал указание Хасану, его первому помощнику, заняться приготовлениями к свадьбе, а поскольку сам был занят поисками алмаза, то за невестой послал Аарифа.

Аариф и Калила влюбились друг в друга с первого взгляда…

Сначала, боясь его гнева, они все отрицали. А когда Аариф все же признался, он был ошеломлен реакцией Закари — казалось, тому было только приятно видеть брата таким счастливым.

О, Калила могла быть превосходной женой короля, но, когда Закари с ней познакомился, он не почувствовал ни искры желания, а когда заметил ее влечение к Аарифу — ни малейшего раздражения. Только искреннюю радость за их счастье и запоздалое понимание, что сам даже близко не подошел к тому чувству, которые Калила и Аариф испытывали друг к другу.

«Но я король, — напомнил себе Закари. — А у короля нет времени на романтические отношения».

Закари потрогал рукой подбородок. Он давно не брился — на подбородке отросла щетина. Но он никогда не брился, когда был один, — Кристабель не в счет. Скоро… Он почувствовал жар внизу живота, что делало его простым смертным. Сегодня ночью он мог позволить себе быть просто мужчиной.

Взяв полотенце, Закари пошел в сторону спальни, по дороге вытирая плечи и грудь, чувствуя себя без одежды совершенно непринужденно.

Он откинул полог.

Закари видел, как приземлился вертолет, видел у входа голубой чемодан Кристабель и уже предвкушал встречу с ней…

Опустив полог, он направился к своей постели — король не должен ни за кем бегать. Женщина сама должна была встретить его.

Он неделю прекрасно обходился без секса, но сейчас, когда это было так близко, желание стало почти непреодолимым. Ожидая Кристабель, Закари устроился на постели. Она не стала бы отвлекать его пустой болтовней или требовать нежностей — женщина знала, для чего она здесь.

Закрыв глаза, Закари улыбнулся.

Он услышал приближающиеся шаги, шорох отодвигаемого в сторону полога, зная, что не будет сказано ни единого слова… ее обязанности были так же строго определены, как и очевидны.

Эффи думала, что его там нет, — тишина, по словам Ставрулы, означала, что король все еще в пустыне. Она вошла в спальню и в следующее мгновение застыла на месте.

Как он красив!

Даже богато украшенная резьбой кровать с разноцветными шелковыми подушками выглядела убого по сравнению с ослепительной красотой его тела. Черные как смоль волосы сияли мокрым блеском, под закрытыми глазами лежали темные полукружия ресниц, отросшая щетина подчеркивала сильную линию подбородка. Взгляд Эффи двинулся дальше…

Широкоплечий, с гладкой оливковой кожей, длинными мускулистыми руками и плоским животом, с бегущей вниз темной дорожкой, он лежал, согнув ногу в колене. А потом… потом ее глаза увидели то, чего им ни в коем случае не стоило бы видеть.

Словно завороженная, Эффи стояла перед этой самой чувственной, самой эротичной картиной, которую ей когда-либо приходилось видеть. Она знала, что ей нужно уйти, — она так и собиралась сделать, вот только ее тело не совсем слушалось. Выронив из рук щетку, девушка не сумела сдержать испуганный возглас.