Розовые единороги будут убивать - [25]

Вдруг раздался кашель. Полный мужчина, дремавший у стены, поперхнулся дымом от сигареты, выронил ее изо рта и раскрыл глаза, вынырнув из мира грез.

– Хто есь пгхсодит?

– К нам пришла новенькая, Картавый. Зовут Ласточка. Мы с Дженкинзом нашли ее на дороге прямо под дождем и привели к нам. Можешь дрыхнуть дальше, если хочешь. Все в порядке.

– Сивый рахесыл?

– Да, полный порядок. Сивый разрешил оставить Ласточку с нами на ночь. Все хорошо.

– Аха… тохда я это самое… посплю…

– Спи, спи, Картавый.

Картавый облокотился спиной о каменную стену, взял сигару в руку и начал дымить, медленно погружаясь в сон.

Сам Крыс улегся в другой угол. Тут же набежали крысы…

Сора вся сжалась.

– Не бойся, – сказал Сивый, – они тебя не тронут. Они слушаются только Крыса.

Крысы прибежали к хозяину и укутали его словно меховая шубка.

– Вот… так тепло, – понежился в крысах слепец.

Крыс взял Дженкинза на руки и поцеловал любимцы в кончик носа.

– На меня напали крысы, когда я потеряла сознание на улице.

Сора сама не поняла, почему сказала это.

– Какой кошмар! – ужаснулась Сипуха.

– Как это случилось? – задался вопросом Сивый.

Сора посмотрела в огонь и вспомнила начало дня.

Она как раз покинула кабинет доктора Дарлинг, затем на нее нахлынули… видения… она очнулась в грязной луже. Ей уже лакомились крысы. А потом она встретила бандитов и убежала в дом терпимости Мадам Изабеллы.

– Пальцы. Они покусали мне кончики пальцев.

Сора показала руки Сипухе.

– О! Какой ужас! Они прямо… покусаны…

– Да. Так и есть. Я сама не знаю, как долго пролежала по улице.

– Что ты можешь об этом сказать, Крыс? – поинтересовался Сивый.

Крыс приютил Дженкинза у себя на плече и дал ответ:

– Они были очень голодны. Крысы в трущобах отравлены ядами. Химикаты. Дым. Уголь. Отходы производства. Не мне рассказывать, какая в трущобах плохая экология. Это плохо влияет на крыс. Не только на их организм, но и на их разум. Они дичают, звереют, становятся страшнее любого хищника. Они собираются в стаи и могут запросто съесть человека, дремлющего на улице после попойки. Мне очень жаль, Ласточка, что ты попала в такую ситуацию. Я стараюсь присматривать за крысами, кормить их и предотвращать нападения на людей. Но меня одного на весь Лондон явно не хватит. И все же… я делаю все, что в моих силах. Эта стая крыс, как ты можешь видеть, очень добрая. Я их приютил, и они не будут никого кусать или есть без моего приказа.

– Приказа? – Сора выгнула бровь. – Они тебя слушаются?

– Беспрекословно. Я – их главный хозяин, а Дженкинз – их начальник. Командир.

Крыс одарил Дженкинза нежными поглаживаниями по спинке.

– И как же так получилось, что ты оказалась на улице без сознания? – не сдавал позиции Сивый, собираясь докопаться до истины.

Соре совсем не хотелось говорить об этом.

Дело в том, что ей самой сложно объяснить даже себе самой, что с ней случилось!

Она вышла из больницы. Увидела Чаки. Побежала за ним в переулок. А потом…

Провал.

И вот она уже в луже на другом конце улицы!

Белый мопс привел ее бордель. Он спас ее от Джеймса с ножом. И сейчас Чаки привел ее сюда, под мост, где она наконец в сухости и безопасности.

Безопасность здесь, конечно, относительная… и все же!

– Не бойся, милая. Нам ты можешь рассказать все, что тебя гложет. Мы тебя не обидим.

Сипуха села рядом с ней и обняла Сору за спину, пригрев ее своим теплым телом.

Сора, находясь рядом с этой женщиной, ощутила какое-то материнское тепло и заботу. Именно этого ей так давно не хватало.

Сора взглянула на Сивого, и старик ответил ей важным кивком, подтверждая каждое слово Сипухи.

Получив такую поддержку, Сора была готова раскрыться:

– Я не просто бродяжка. Да, я – бродяжка. Я скитаюсь по этим трущобам в поисках ночлега и приюта. Но это не самое главное. Это… не единственная моя проблема. Вам знакома… психиатрическая клиника доктора Дарлинг?

Картавый тут же поперхнулся дымом.

– Это ш… место для этих… умолисс… умолихонных…

– Место для умолишенных? – переспросил Крыс.

– Я слышала про эту больницу, но никогда не бывала в том районе трущоб, – призналась Сипуха.

– Значит, ты – пациентка доктора Дарлинг? – уточнил Сивый.

– Да, – кивнула Сора.

Признав этот факт, ей стало намного легче.

– Ты знаешь, что с тобой, милая? – спросила у нее аккуратно Сипуха.

Сора даже почувствовала, как женщине было неудобно и даже неприятно это спрашивать. Сипуха словно перешагнула через себя, чтобы выговорить эти слова.

Сора покачала головой.

– Если бы знала – точно бы не побежала на улицу.

– И от кого же ты бежишь? – спросил Крыс.

– От себя.

Все внезапно замолчали и переглянулись друг с другом.

– Знаю, знаю, это звучит абсолютно безумно! Но это на самом деле очень сложно понять. Нечто… нечто, что находится в моей голове, преследует меня. Каждый день. Что-то… что сидит в моем разуме… мешает мне. Словно оно… какое-то… живое…

– О, боже! – ахнула Сипуха. – Как же это страшно и жутко все звучит! Тебе и самой, должно быть, очень страшно, да, Ласточка?

– Да. Мне, правда, страшно. И я никуда не могу деться от этого страха. Он не просто гонится за мной по пятам. Он сидит внутри… он живет внутри меня.

– Очень любопытно, – задумался Сивый, – ты считаешь свой страх чем-то живым, я правильно понял?