Рожок зовет Богатыря - [5]

С дерева, сидя на светло-зеленой ветке, на Светлану глядел бурундук. Он быстро работал челюстями, а сам с любопытством разглядывал Светлану.

— Новенькую увидал. Любопытные они очень. Если будешь стоять тихо… то эта…

— А! Я такого уже видела сегодня. Значит, это бурундук? — Светлана стояла тихо и, улыбаясь, глядела прямо в глаза бурундуку. — Они тоже в дупле живут? Как белки? — спросила Светлана.

— Нет, — ответил парнишка. — Они на земле. Так, только скачут по веткам, если не высоко…

Бурундук спрыгнул на другую ветку, пониже, и еще внимательнее принялся разглядывать Светлану.

— Ну что ты так меня разглядываешь? — засмеялась она. — Это же нехорошо быть таким любопытным!

А парнишка, наоборот, был совсем не любопытен. Он рвал траву, пыхтел, отдувался, вытирал пот со лба. Потом вынул что-то из кармана, сунул в рот и принялся жевать.

— Ты разве не завтракал? — спросила Светлана.

— Завтракал, — ответил он, не оборачиваясь.

— А почему жуешь?

— Так… во рту скучно.

Он умял траву в мешке и вскинул его на плечо. Но так неловко вскинул, что мешок перекатился через голову и упал. Парнишка потерял равновесие и тоже упал. Светлана рассмеялась:

— А ты ловкий, кажется!

— Ну и ладно, — ответил он и снова начал поднимать свой мешок.

— Давай я тебе помогу, — сказала Светлана. Но парнишка уже вскинул мешок на плечо.

Пошатнулся, но не упал и, твердо ступая по мягкой траве, пошел из рощи. Светлана направилась за ним.

— Тебя как зовут? — спросила она.

— Меня? — Он посмотрел на нее из-под мешка.

Светлана пожала плечами:

— Ну, а кого же? Ведь тут, кроме тебя, никого нет. Что же я, у бурундука, что ли, спрашиваю?

— Ну, если меня, то я… эта… Антон Теленкин. Мой отец кладовщик в совхозе. Вот мы тут и живем.

Они молча прошли шагов десять. Светлана сорвала ветку ломоноса, длинную, гибкую, усаженную мелкими белыми цветами, и, свернув ее венком, надела на голову.

— Ну и цветов здесь! — сказала она. — Такой гербарий привезу — вся школа ахнет! Антон остановился:

— А ты, значит… ты и есть эта… которая?..

— Ну да, это я и есть Светлана, которая приехала из Владивостока к своей тете Надежде Любимовне на каникулы и буду у вас жить все лето… А теперь скажи: ты для чего травы нарвал?

— А как же? Этим надо… телятам маленьким.

— Каким телятам?

— Ну, оленьим телятам. Олененкам…

— А почему ты таскаешь? Пускай рабочие.

— Ага, рабочие! Это же мы взялись оленят выхаживать. Юннаты. А ведь я… юннат же!

Так они шли и разговаривали. И Светлана с разговором не заметила, как они вышли на широкую совхозную улицу. Антон со вздохом достал из кармана куртки обломок печенья.

— Опять рот соскучился? — усмехнулась Светлана.

Антон в ответ только пропыхтел что-то.

Светлана пренебрежительно отвернулась: и что это за человек, который все время жует?

Небольшие домики совхозных построек весело поглядывали на улицу промытыми окошками. Всюду на подоконниках цвели красные и розовые герани, на крылечках завивался дикий виноград. Огромные липы, кедры и березы, словно заблудившись, забрели сюда из леса и остановились среди улицы — у конторы, у склада, у гаража… Со старых еловых лап свисала свежая зелень вьющейся лианы — актинидии, у крыльца директорского домика кустилась ежевика и, пробираясь к самому шоссе, прорастали колючие побеги аралии — чертова дерева. Казалось тайга, окружавшая совхоз, хотела незаметно захватить и утопить в своей непроходимой зелени жилища людей, поселившихся здесь.

У длинного, высокого сарая Светлана остановилась. Ее заинтересовало это строение. Почему оно такое высокое, а без окон? Почему у него сквозные стены?

— А здесь панты сушат, — сказал Антон, равнодушно продолжая свой путь. — Сначала в печку, потом сюда.

Светлана вцепилась в набитый травой мешок, стащила его с Антонова плеча на землю и села на этот мешок.

— Чего ты? — в изумлении спросил Антон.

— А того! — ответила Светлана. — Идет и идет! И ничего рассказать не хочет. Только жует и никого не угощает. Мне хочется посмотреть, как панты сушат. Пойдем посмотрим, а?

— Пойди и эта… посмотри, — спокойно продолжал Антон, — ворота открыты.

— И ты со мной пойди.

Антон отрицательно закачал головой:

— Мне надо траву нести. Катя ругаться будет.

Но Светлана схватила его за руку:

— Ничего, Антон! Ну, на минуточку!

Антон и Светлана, оставив мешок на дорожке, подошли к раскрытым воротам высокого сарая. В сарае от самой крыши и донизу были положены тонкие, ровные жерди. И на этих жердях висели связанные парами молодые рога — панты. Они были покрыты нежным светлым пушком и казались бархатными. Половина сарая была увешана этими рогами, они сушились здесь на ветру, гуляющем между сквозными ребристыми стенами.

— Ух, сколько рогов! — удивилась Светлана. — Куда их столько?

Один из приемщиков, взвешивающий на весах большую бархатную пару рогов, взглянул на Светлану.

— Ну, найдется куда! — Приемщик весело подмигнул. — За эти штучки другие государства нам чистым золотом платят. А уж золото найдем куда девать! А?

— Да разве дело только в золоте? — отозвался другой приемщик, поднимая глаза от большой конторской книги, куда он вписывал вес принимаемых рогов. — Медицина их много требует.