Рождество Желтофиолей - [51]

— Дорогая Ханна, — прошептал он. — Увидев, как ты сейчас плачешь, я подумал: «Пожалуйста, Господи, пусть это будет потому, что ей небезразличен такой грешный негодяй, как я. Пусть она любит меня хоть немного».

— Я плакала, — смогла с трудом выдавить сказать Ханна, — потому что мое сердце разрывалось от мысли, что ты женишься на другой. — Ей пришлось стиснуть зубы, чтобы унять дрожь от переполнявших ее эмоций. — Потому что я… я хотела, чтобы ты был моим.

От вспышки страсти в его глазах ее пульс бешено забился.

— Я должен кое–что спросить у тебя, любовь моя. Но сначала ты должна понять… Я не унаследую состояние Боуменов. Это не значит, что я не смогу обеспечивать тебя. Я сам по себе богатый человек. И я собираюсь все свои капиталы, нажитые нечестным путем, вложить в хорошее дело. Возможностей хватает всюду.

Ханне было трудно мыслить ясно, поэтому ей пришлось сосредоточиться, как если бы она переводила с иностранного языка.

— Тебя лишили наследства? — в конце концов с беспокойством прошептала она.

Слегка отстранившись, Рэйф кивнул. Его лицо было серьезным и решительным.

— Это к лучшему. Когда–нибудь в будущем, мы с отцом найдем способ наладить отношения. А пока я не намерен жить ни по чьей указке.

Она медленно подняла руку и нежно погладила его по щеке.

— Я не хотела, чтобы ради меня ты шел на такие жертвы.

Его ресницы опустились.

— Это не жертва. Это избавление. Мой отец, конечно, считает это слабостью. Но я сказал ему, что не перестану быть мужчиной, полюбив кого–либо так сильно. Любовь делает меня более мужественным. И, знаешь, у тебя нет передо мной никаких обязательств. Я не хочу, чтобы ты…

— Рэйф, — сказала она неуверенно, — обязательства не имеют ничего общего с тем, что я чувствую к тебе.

От выражения его лица у нее внутри все расплавилось. Взяв ее за руку, он, мягко потянув за каждый пальчик, начал не спеша стягивать с нее перчатку. Сняв белый атлас, он поцеловал ее пальцы и приложил ладонь к своей теплой, гладко выбритой щеке.

— Ханна, я люблю тебя даже больше, чем могу вынести. Нужен я тебе или нет — я твой. И я не знаю, что случится со мной, если мне придется провести оставшуюся жизнь без тебя. Пожалуйста, выходи за меня, чтобы я перестал пытаться быть счастливым, а наконец–то просто стал таковым. Я знаю, все произошло слишком быстро, но…

— Некоторые вещи временем не измерить, — сказала Ханна с робкой улыбкой.

Рэйф замер и вопрошающе взглянул на нее.

— Одна из служанок нашла в камине у тебя в комнате полусгоревшее любовное письмо, — пояснила Ханна, — и она принесла его Натали, а та показала его мне. Натали решила, что письмо было адресовано ей.

Даже в темноте она увидела, как щеки Рэйфа покрылись румянцем.

— Вот, черт, — удрученно сказал он. Крепче прижав ее, он наклонился к ней и прошептал на ухо:

— Письмо предназначалось тебе. Каждое слово было о тебе. Ты должна была понять это, когда его читала.

— Я хотела, чтобы оно было адресовано мне, — смущенно сказала Ханна. — И… — ее собственное лицо запылало, — все то, о чем ты написал… я хочу попробовать тоже.

Он издал тихий смешок и, отстранившись, взглянул на нее.

— Все же ответь мне, — он прижался к ее губам в коротком страстном поцелуе. — Скажи это, или мне придется продолжать целовать тебя, пока ты не сдашься.

— Да, — сказала она, затаив дыхание от восторга. — Да, я выйду за тебя, потому что я тоже тебя люблю, Рэйф, люблю…

Он завладел ее губами и жадно поцеловал, его руки запутались в ее волосах и растрепали их. Она нисколько не возражала. Его рот, такой горячий и восхитительный ласкал ее легкими чувственными прикосновениями, а потом поцелуй стал более глубоким. Она страстно отвечала, дрожа в его руках, пока ее тело пыталось приспособиться к невероятному удовольствию, слишком сильному и стремительному.

Рэйф медленно провел полуоткрытыми губами вниз по ее шее, отыскивая чувствительные местечки и оставляя за собой огненный след. Его губы спустились к ее груди, она почувствовала, как ее соски стали твердыми и чувствительными под тканью корсажа.

— Ханна, — прошептал он, покрывая лихорадочными поцелуями ее кожу. — Я никогда и никого не хотел так сильно, как тебя сейчас. Ты прекрасна во всем … и все, что я узнаю о тебе, заставляет меня любить тебя еще сильнее… — Он поднял голову и резко встряхнул ее, словно пытался вернуться в реальность. На его губах появилась усмешка, словно он насмехался над самим собой.

— Боже мой, лучше бы наша помолвка была короткой. Дай мне руку… нет, другую. — Он выудил из кармана фрака сверкающее кольцо. Это был гранат, оправленный в серебро.

— Вот зачем я ездил сегодня в деревню, — сказал он, надевая кольцо ей на безымянный палец. — Я куплю тебе бриллиантовое кольцо в Лондоне, но нужно же с чего–то начинать.

— Оно великолепно, — сказала Ханна, взглянув на кольцо сияющими глазами. — Гранат означает бесконечную любовь. Ты знал об этом?

Он покачал головой, пристально глядя на нее, как на диковинку.

Обняв Рэйфа за шею, Ханна поцеловала его в порыве чувств. Он склонил голову, овладевая ее губами с мягкой чувственной настойчивостью. Она провела руками по линиям его сильного тела в робком, но обжигающем исследовании, пока не почувствовала, как Рэйф задрожал.