Рождество в городе ветров - [12]

— Я подожду, пока не придет твоя электричка, — предложил Ник, когда они вошли в помещение станции.

— Не нужно, она будет только через полчаса.

— Мы собирались поговорить о деле, — напомнил Ник. — Ты не хочешь присесть?

— Нет, после плотного ужина полезно немного размяться, — сказала Лив, но подумала совсем о другом.

Если они сядут, ей придется смотреть на Ника. Она будет видеть, как изгибаются его брови, как блестят голубые глаза, когда он доказывает свою правоту. У него такая соблазнительная нижняя губа, обаятельная улыбка.

В зале ожидания было много людей. В огромном, с высокой крышей здании люди казались карликами. Они прошлись по залу ожиданий и снова вышли на улицу, чтобы обойти вокруг здания станции.

— Наш договор о взаимной помощи остается в силе? — спросила Лив. — Это будет чисто деловое соглашение.

— Отлично, — охотно согласился Ник. — Наши отношения должны оставаться деловыми. Я подумаю о том, что ты мне сказала.

— Объясни мне, чего ты хочешь, — спросила в свою очередь Лив.

— Ничего особенного. Мне нужен телефон женщины по имени Матильда Меррис. Ваша фирма занималась рекламой ее выставок.

— Зачем тебе нужно связаться с ней?

— Она дочь Марти Мерриса.

— Ну и что? Кому сейчас это нужно? Бородатая история о бейсбольном скандале, произошедшем в 30-е годы. Это совсем не похоже на темы, которыми ты увлекаешься.

Лив знала о Меррисе. Когда-то она была заядлой бейсбольной болельщицей. Марти был подающим игроком легендарной команды «Чикаго блюз». У него была золотая подача. Его носили на руках до тех пор, пока он не попался на взятке. Говорят, он взял деньги за то, чтобы провалить игру за чемпионский титул. Дед Билли Лоуренса был болельщиком «Чикаго блюз». Он пытался спасти репутацию звездного игрока, но тщетно. Матильда Меррис, тем не менее оставалась постоянной клиенткой фирмы.

— Мак Галлагер, мой редактор, хочет вернуть Марти доброе имя, — продолжал Ник. — Его дочь — единственный человек, который может помочь нам в этом. Два репортера из «Пост» уже пытались связаться с ней, но не довели дело до конца. Я должен сделать это. Я написал ей уже несколько писем, но она не ответила. Я ездил в Сент-Джозеф, городок в штате Мичиган, где она сейчас живет, проторчал несколько часов на холоде у нее под окнами, но она так и не впустила меня. Я хочу попробовать убедить ее по телефону, но ее номера нет ни в одном справочнике.

— А почему твой редактор так настойчиво добивается этого?

— У Мака есть большая коллекция вещей, принадлежавших Марти. Он хочет подарить ее новому музею спорта, но руководство музея считает, что репутация Мерриса запятнана.

— Итак, ты хочешь доказать, что Марти Меррис невиновен, — сказала Оливия.

— Я хочу услышать его версию этой истории. Он сам до конца своих дней так и не рассказал никому об этом. Его дочери семьдесят лет. Она одна может помочь нам снять с Марти обвинение.

— Итак, твой редактор хочет подарить музею свою коллекцию. Он уверен, что Марти — герой?

— Мак считает, что он великий спортсмен. Репутация Мака не пострадает оттого, что он верит в незапятнанность Мерриса, не говоря уже о том, что он получит существенное снижение налогов, если музей примет в дар его коллекцию.

— Я не вижу, как могу помочь тебе, — развела руками Лив.

— Просто найди в документах агентства телефон Матильды. Ее фамилия не менялась. Она никогда не была замужем.

— Я не могу дать тебе информацию из папки клиента. Это неэтично. — Лив решительно замотала головой. — Я просто не могу.

— Понимаю. Но ты ведь можешь позвонить клиенту?

Ник прикоснулся к ее запястью. Этот жест был знаком Лив. Ник умел прикасаться к женщинам. Его пальцы говорили на своем собственном языке. Она сделала шаг назад, испугавшись этой случайной близости. Ник всегда с легкостью шел на такие контакты. Но она не могла позволить себе снова влюбиться в него.

— Тебе нужно только попросить у нее разрешения дать мне номер ее телефона, — сказал Ник. — Ты скажешь ей только то, что сочтешь нужным.

— В этом есть что-то неправильное, — сказала Лив.

— Что? — Брови Ника изумленно взлетели вверх. — Неужели ты думаешь, что Матильда не хочет вернуть отцу его честное имя?

— Ты еще не знаешь, возможно ли это. Все считают, что он виноват.

— Но тогда, наверное, можно найти какие-то смягчающие обстоятельства, — предположил Ник.

— Я должна подумать, — сказала Лив. — Сейчас я не могу дать тебе никаких обещаний.

— Понимаю, но помни, я занимаюсь не разоблачениями. Если Меррис заслужил быть в музее спорта, он будет там.

— Я подумаю об этом, — повторила Лив. В эту минуту она была самым несчастным человеком на свете.

— Ну, вот я и рассказал тебе обо всем. Позволь мне проводить тебя до дома? — предложил Ник.

— Нет, спасибо. Иди.

Не успела Лив пошевелиться, как Ник чмокнул ее в лоб. Это было не очень похоже на поцелуй, но Лив задрожала. Теперь уже не от холода.

— Спасибо за то, что выслушала меня, — сказал Ник, сунув ей в руку свою визитку. — Позвони мне домой или свяжись по компьютерной почте через редакцию. А над твоей непосредственностью мы еще поработаем.

Ник повернулся и пошел к выходу. Капюшон его ярко-красной куртки болтался между массивными лопатками, брюки обтягивали мускулистые ноги.