Рождество наступает все раньше - [104]

Ей показалось, что ей дали пощечину.

– Прошу прощения? Я не думаю, что смогу использовать при выполнении этого задания весь мой опыт и мои знания.

– Я был бы очень признателен, – сказал он без выражения.

Она семь лет жизни потратила, стараясь ему угодить.

– У вас есть счета за парковку, которые я могу оплатить по дороге? Что-нибудь забрать для вас из химчистки?

Он посмотрел ей в глаза и слегка улыбнулся.

– Нет, спасибо.

Ну, он здесь не единственный партнер. Джастин схватила из буфетной два «Даниш», направилась в кабинет к Роберте и застала ее за выкуриванием «Мерит-2». Роберта смущенно затушила сигарету, взяла «Даниш» и выслушала.

– Ублюдок, – мрачно сказала Роберта. Она позвонила Илане, стряхивая крошки с лацкана пиджака. – Приходи сюда. Прямо сейчас.

Пришла Илана, ее зализанные соломенные волосы сияли новым мелированием.

– Что? Что?

Джастин рассказала все с начала.

– Предоставьте это мне, – промурлыкала Илана, ее блестящая коралловая помада оставила отметку у нее над верхней губой.

– Подожди. – Джастин была сконфужена, и ей было стыдно. – Я не хочу, чтобы показалось, будто я тут же со всех ног бросилась к тебе. Хотя так и было.

Она чувствовала себя ребенком. Все детство она носилась с несправедливостью.

– Нет, ни в коем случае. – Илана разгладила крупнозернистый манжет. – Я спущу с него шкуру завтра с утречка. Кстати, Джастин, «Первый Национальный» Швеции продает американскую группу венчурного капитала. Я встречаюсь с ними в пятницу, хочешь присоединиться?

– Конечно, – нехотя сказала Джастин.

– Сделай укладку, – добавила Илана и дала Джастин карточку своего парикмахера. – У меня запись утром в пятницу. Иди ты.

В тот же день после обеда Джастин передала заказанный ей Фарло обзор Рокси, которая закатила глаза. Так что теперь Джастин придется иметь дело с Сай, главой налогового отдела.

Роберта проходила мимо по коридору.

– Поужинаем? – спросила она.

– Конечно.

Они взяли такси и доехали до Второй авеню сквозь пульсирующий зной, Роберта щебетала про мероприятие по набору свежих кадров: ей хотелось, чтобы Джастин провела его осенью. Джастин было любопытно, какая у Роберты квартира. Она однажды была у Иланы, это была кошмарная смесь розового вощеного ситца, полосатого шелка и чайных роз, как Джастин и ожидала. За мартини в своей ослепительно белой кухне Илана сказала, поигрывая оливкой:

– Роберта не такая, как мы. Блестящий горист, – промурлыкала она, – не пойми меня неправильно. Но можешь себе представить ее кухню? Подумать страшно! – добавила она зверским театральным шепотом.

Квартира Роберты располагалась в приятном квартале, в доме из бурого песчаника. Внутри было чисто, светло, много воздуха, хороший свет для чтения, большие синие диваны в стиле ар деко и никакого беспорядка.

– Милая конурка, Роберта.

– Ты будто удивлена, – сказала Роберта, кладя пиджак и кейс на кушетку. Очень высокий и худой юноша в крашеной разводами футболке и низко сидящих штанах спустился по лестнице.

– Привет, – сказал он.

– Привет, – Роберта кивнула. Она кивнула Джастин. – Бен, это Джастин Шифф.

– Привет, Джастин, – сказал он, пожимая ей руку. – Я много о вас слышал. – У паренька было кольцо в носу.

Она в замешательстве повернулась к Роберте.

– Кажется, это не взаимно, – застенчиво сказал он.

– Джастин, это Бен Джакобс, мой сын.

Джастин во все глаза смотрела на кольцо в носу. Еще у него были три сережки и грязный браслет-шнурок. Она потеряла дар речи.

– Твой сын?

Роберта покатилась со смеху.

– Ты бы видела свое лицо!

– Я в шоке. Я даже не знаю, как. Как тебе удалось спрятать такого большого парня?

– Он не всегда был таким большим, – сказала она, когда Бен уселся на диван, подобрав книгу.

Все эти годы Роберта звала Джастин к себе в дом, а та ее неправильно понимала. Она уже давно могла бы с ним познакомиться.

– Как ты сумела? Ты же все время работаешь?

Парнишка насмешливо хмыкнул с дивана, он читал «Тошноту» с ручкой в руке.

– Я часто бываю вне офиса, – объяснила Роберта и не смущаясь сняла блузку. – Никто не обращает внимания, да и всем все равно. Почему? – Она надела майку. – Потому что я так построила свою жизнь, потому что принесла в жертву, да, свою женственность! В жертву фирме. И чем же я, старая дева, могу таким заниматься?

Все ее знакомые беспрестанно обсуждали своих детей и хвастались ими. Саму Джастин в детстве постоянно выводили – в буквальном смысле, на лошадиных выступлениях – на всеобщее обозрение: всегда на людях, всегда напоказ.

– Как тебе удавалось не говорить о нем?

Бен скромно поднял глаза от «Тошноты».

– Ты же знаешь, что случается, когда они узнают, что у тебя семья. Мне нужна была эта работа. Мне нужно было партнерство. Сейчас, наверное, я могла бы уже жить в открытую, но теперь они все отреагировали бы как ты: как будто я их в чем-то обманула, мошеннически лишила их возможности обойтись со мной подло.

– Раньше я ненавидел «Пэкер Брибис Нишман Грабт», – сказал Бен презрительно, закуривая сигарету. Он был копией Роберты!

– А сейчас – нет?

Он пожал плечами и выпустил дым.

– Мне нравится эта свобода.

– Ты как две капли воды похож на мать, – сказала Джастин. – Конечно, не считая кольца в носу.