Рождество или Библия волшебника - [9]

— Пойдём, абармотина, — потащила Катя свою собаку, не дав ей закончить свои маленькие мопсинские дела.

— Будь осторожна! — прокричала неугомонная сплетница, — остерегайся молодых парней! И немолодых! И сантехников! И кабельщиков!

Катя, покрутив у виска, ускорила шаг. Она пошла по тротуару, засыпанному песком. Остерегаться молодых парней? Девушка надела наушники от старенького кассетного плеера и включила классическую музыку. Перейдя через дорогу, она направилась к стадиону, где собачники обычно выгуливали своих четвероногих друзей. Моцарт в ушах играл всё громче, унося Катю всё дальше в её мечты. Она представляла себя девочкой Элли, танцующей на лужайке с лилипутами.

— А-а-а! — заслушавшись, она не заметила лёд. Правая нога ушла куда-то вперёд и девушка, изобразив современные клоунские трюки, оказалась сидящей на шпагате. Пипси, испугавшись, отбежала в сторону и начала лаять. А проходящие люди залились смехом.

— Вам помочь?

Катя подняла глаза. От неожиданности у неё чаще забилось сердце. А прямо над ней, появившись ниоткуда, стоял симпатичный парень. Он улыбался, протягивая девушке руку.

— Не отказалась бы, — только сейчас Катя обратила внимание на свой разбитый об лёд плеер, — ты ведь не маньяк? — посмотрела она на внешний вид спасителя.

— Не понял, — удивлённо произнёс он.

— Это я так, — поднимаясь и стряхивая с себя снег, быстро выговорила девушка. Прохожие продолжали хохотать.

— Меня все Генкой зовут, — парень подал плеер, — Генкой Ворониным.

— Я тоже тебя буду так называть, чтобы не отличаться от всех, — Катя посмотрела сперва на парня, потом на осколки красного пластика. Она хоть ещё и не отошла от падения, но уже успела разглядеть незнакомца, — постой, ты ведь учишься в одиннадцатом классе!

— Ага. Мы ходим в одну школу, — кивая ответил тот, — тебя проводить? Вдруг у тебя сотрясение…

— …копчика? — добавила девушка.

— Ну, я не знаю, — ухмыльнулся Гена, — всё равно нам по пути.

— У меня нет первого урока, — Катя подняла поводок Пипси и, убедившись, что отряхнулась от снега полностью, пошла по тротуару, — тебе не пора на занятия?

— А твой плеер? — поплёлся за ней Гена.

— Ты его сможешь починить? — девушка снова посмотрела на красные осколки пластика.

— Только если ты скажешь мне своё имя, — парень обошёл Катю и остановился прямо перед ней. Девушка сделала шаг назад.

— Фу. Как тошно. Напоминает мыльную мелодраму. Десять лет вместе учимся, а ты моего имени так и не узнал? — она подняла свои рыжие брови, — Катя я, Канарейкина.

Генка улыбнулся, но ничего не ответил. Он засунул то, что осталось от плеера, в карман своей куртки и медленно потопал за девушкой.

— Ты бы шапку надел, — продолжила она разговор, переходя через дорогу, — уши и нос красные совсем.

— Уж кто бы говорил, — хихикнул он, глядя на насквозь промокшие Катины банты.

Смеющиеся прохожие остались где-то позади, впрочем, как и скользкая дорога.

Похоже, местные дворники следили за чистотой алеи перед стадионом тщательнее других улиц. Несмотря на падающий снег, Пипси, наконец, не терялась среди высоких сугробов, а могла спокойно ходить по асфальту. Она лишь изредка забиралась на белые горки, оставляя на них свою жёлтую собачью печать.

— Здесь её можно уже отпустить, — сказала Катя, проходя через калитку, ведущую прямо на стадион.

Мопс, почувствовав себя свободным, убежал к яблоням, растущим вдоль беговых дорожек.

— Отлично, — Гена, замешкавшись, наконец, отважился стряхнуть снег с намокших бантов девушки.

Катя сделала вид, будто этого не заметила. Однако в душе она страшно смутилась — хорошо, что чужое покалывание внутри нельзя почувствовать другому человеку. Девушка подошла к лавочке, и присела прямо на снег, глядя на резвившуюся в сугробах Пипси. Гена «упаковался» рядом.

— Мне казалось, что мопсы боятся снега, а твоя псина его жрёт, — начал он новый разговор.

— Ген, тебе поговорить не о чем? — отрубила девушка.

— Не понял, — удивился парень резко изменившемуся настроению собеседницы. — Я же тебя спас, могу теперь говорить обо всём. Такие правила. Даже врачи-копчиковеды о них знают.

— Хочешь прямо? — Катя посмотрела искренне в глаза своему новому знакомому, — какова цель твоего знакомства?

— Эээ… А что, просто так знакомиться нельзя?

— Во всех американских фильмах парни, такие как ты, знакомятся с девушками, такими как я, только поспорив с друзьями, — протараторила она тоном учительницы младших классов, — так вот, что ты хочешь?

Генка был ошарашен. Он ведь привык быть в центре внимания девушек, знал, что может всегда от них добиться буквально всего, чего только захочет, но такой оплеухи, тем более от замухрышек, ещё ни разу не получал. Это его заинтриговало, и он решил продолжить свою игру. Но…

— Я, пожалуй, пойду, — произнёс он, стуча зубами.

— Что с тобой? — Катя сказала это, как ни в чём не бывало.

— Замёрз немного, — Генка от холода аж трясся, а его уши покраснели ещё сильнее. — Похолодало, тебе так не кажется?

— Мне кажется, ты ушёл от темы, — девушка попыталась надавить на парня.

— Я лучше совсем уйду, — явно обижено сказал Генка. — Увидимся в школе.

— Ага, увидимся, — отвернулась Катя, снова устремив свой взор на играющую в снегу Пипси.