Рождество для Измененной - [16]

Приглушенный свет торшера казался слишком ярким, а шрам буквально полыхал бронзой. Всякий раз, когда она смотрела на себя в зеркало и видела отметину, оставленную Палачом, Беатрис чувствовала себя слишком уязвимой. Отложив расческу, она поспешно забралась под одеяло.

— Ты не передумала? Одна капля крови — и множество преимуществ, — Сэт будто мысли её читал.

Беатрис притянула его к себе, обнимая и закидывая на него ногу. Завтра утром они уедут, но с ней навсегда останутся теплые воспоминания о двух, без преувеличения, самых прекрасных вечерах в её жизни. В контексте человеческого существования слово «навсегда» обретало реальный оттенок. Согласись она — и все изменится снова. Во всех смыслах.

— И куча неприятных бонусов сверху. Сэт, ты прожил в измененном состоянии полгода, а я двести лет. Сейчас ты видишь только плюсы. Тому, кто рожден смертным, очень сложно принять вечность. С годами это становится проклятием, а не даром.

Они не раз говорили об этом, но Сэт не оставлял своих попыток. Когда он пытался привести в пример Авелин, Беатрис отвечала, что её дочь — особый случай.

Авелин и правда была другой. Она с детства знала, что перед ней жизнь, стремящаяся к бесконечности. Это формирует сознание с малых лет, перекраивая его и позволяя взрослеть, не сходя с ума от собственной вседозволенности. Несмотря на то, что Авелин была единственной в своем роде, она четко уяснила границы ответственности своей силы. Беатрис была уверена, что ребенку Авелин в этом плане будет ещё гораздо проще, и дочери не составит труда воспитать человека с принципиально иным уровнем сознания.

Что же касается тех, кто большую часть своей жизни провел в рамках отпущенного им отрезка времени, и внезапно обретал «вечную» жизнь — это совсем другое. Не случайно большинство Древних: тех, кому удалось оставить за плечами не менее пятисот лет, были изменены совсем юными. Именно возраст и гибкая психика позволяла им адаптироваться, перестроиться, и, как следствие, выжить.

— Считаешь, что я превращусь в чудовище? Беатрис, да что с тобой? Ты сама была измененной.

— Вот поэтому я и прошу тебя дать мне время побыть человеком.

— Ты обещала, что подумаешь.

— Обещала. И я подумаю, но пока я не готова. Кроме того, ты сам не уверен в том, что с бывшей измененной это сработает.

После этого Сэт надолго замолчал. Он действительно не был уверен, и Беатрис чувствовала его грусть. У него пока не было времени и возможности изучить свою кровь, и это сводило его с ума. Исследователь по натуре, он сейчас был связан по рукам и ногам. Кому как не ей знать, как душит и угнетает вынужденное бездействие. Сэт не мог даже сказать, как приживется кровь нового поколения измененных в её организме, и приживется ли. В лучшем случае пойдет отторжение и последующий откат до человека, в худшем…

Беатрис не хотела пока возвращаться к этой теме. Стоит коснуться разработок — и земля снова уйдет из-под ног, ты снова перестанешь принадлежать себе, утратишь контроль над ситуацией, потому что результат заинтересует многих. Достаточно одного прокола — и снова будет объявлена охота. Но и не только. Тайна происхождения измененных протянулась в прошлое Дариана, а вытаскивать на поверхность секреты этого монстра — чистейшей воды самоубийство. Сэт понимал это не хуже её.

Он крепче обнял Беатрис, будто она собиралась сбежать от него прямо из постели в ночь и вьюгу.

— Я не сделаю ничего такого, что причинит тебе вред, не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, — пробормотал он.

— Профессор, не нагнетайте, не в сериале.

Сегодняшний день вымотал Беатрис на полную, и она уже начинала проваливаться в сон. Безумство ветра за окном казалось далеким и нереальным, а совсем близко были уютные объятия Сэта и его плечо.

Ей снился странный сон: мир, погруженный в хаос, в котором время и пространство смешались воедино. Не было никакой гарантии что, шагнув вперед по улице, ты не провалишься в пропасть или тебя не разорвет на куски кроящимся на глазах пространством. Она бежала одна сквозь черный лес, на небе не было звезд, а ряды деревьев обрывались резким переходом в безбрежный океан. Беатрис не знала, от чего убегает… От чего или от кого?.. Она знала только одно: остановиться — значит умереть.

Громкая музыка заставила Беатрис ускориться. Доносящаяся отовсюду, она с каждой минутой становилась все сильнее и сильнее. Беатрис зажала уши руками, стремясь защититься от кошмара. Ещё мгновение — и она не выдержит этого звука, который шел по нарастающей, и тогда бездна поглотит её…

Она проснулась в кровати, рядом с Сэтом, который тоже заворочался. Мобильный надрывался новой песней, которую она в качестве эксперимента поставила на звонок с неизвестных номеров. Пожалуй, надо его поменять, потому что сейчас у Беатрис создалось ощущение, что она проснулась на паршивом рок-концерте или в Аду. Неизвестно, что хуже.

Полусонная, Беатрис дотянулась до телефона, недовольно жмурясь.

— Четыре часа утра, — резко сообщила она пока что неизвестному собеседнику и вдруг замерла. Ещё до того, как услышать ответ, до того, как узнать голос, Беатрис поняла, или же почувствовала, кто ей звонит.