Рождественский кинжал - [17]

К этому времени дворецкий с лакеем удалились, сцена была свободна. Джозеф засуетился, пытаясь сдвинуть стулья и кресла. Паула, которая держала под мышкой листы с пьесой, отдала их Ройдону со словами, что она готова вступить по первому его сигналу.

Для автора приготовили стул. Он уселся, бледный от страха, но с надменно поднятым подбородком, откашлялся. Все замерли в ожидании, которое нарушил Натаниель, обратившийся за спичкой к Стивену.

Стивен вынул коробок, протянул его дяде и начал шумно разжигать трубку, сказав между пыхтением:

– Приступайте, наконец! Вы что, ждете приезда членов королевской фамилии?

«Горечь полыни», – начал Ройдон с угрозой, – пьеса в трех действиях.

– Впечатляющее название, – крякнул Мотисфонт со знанием дела.

Ройдон бросил на него благодарный взгляд и продолжил:

– «Действие первое. Место действия – спальня в третьеразрядных меблированных комнатах. Провисшая никелированная кровать, две шишечки на спинке сломаны, потертый ковер, запачканные обои с венками из роз, завязанными голубыми ленточками».

– Чем запачканные? – поинтересовался Стивен. Ройдон, которому это до сих пор не приходило в голову, изумленно посмотрел на него:

– Какое это имеет значение?

– Для меня никакого, но если кровью, так и скажите, тогда моя невеста выйдет. Она очень пугливая.

– Нет, не кровью! Я не пишу таких пьес. Обои просто испачканы.

– Я думаю, это от сырости, – предположила Мод. – Такое впечатление, что место очень сырое. Стивен насмешливо взглянул на нее.

– Не скажите, тетя. В конце концов, мы еще недостаточно услышали, чтобы делать предположения.

– Заткнись! – рассвирепела Паула. – Не обращай внимание на Стивена, Виллогби! Продолжай. Слушайте, все вы! Вы должны настроиться и проникнуться атмосферой, это очень важно. Продолжай, Виллогби!

Ройдон опять откашлялся:

– «Окна закрывают ноттингемские кружевные занавески, сквозь которые можно различить вереницу крыш и дымовых труб. На туалетном столике косо сидит дешевая кукла, с единственного кресла свисает пара грязных розовых корсетов».

Произнеся эту фразу, драматург окинул всех вызывающим взглядом и, кажется, ждал комментариев.

– Я понял! – Джозеф обратил на собравшихся умоляющий взгляд. – Вы хотите подчеркнуть убогость обстановки.

– Согласен! – прокашлял Мотисфонт.

– Мы все готовы признать, что вам это удалось, – сердечно произнес Стивен.

– Мне всегда казалось, что корсеты – это ужасно убого, правда ведь? – внесла свою лепту Валерия. – Я имею в виду атласные, с множеством косточек, кружев и всяких украшений. Конечно, сейчас носят эластичные пояса, если вообще что-либо носят. Но обычно нет.

– Когда-нибудь придется, дорогая, – предрекла Матильда.

– Когда я была молодой, – заметила Мод, – все носили корсеты. Никто и подумать не мог, чтобы ходить без них.

– Вы и ум свой зашнуровали в корсеты, – припечатала Паула. – Слава богу, мы живем во время, не ограниченное условностями.

– Когда я был молод, – взорвался Натаниель, – ни одна приличная женщина не обсуждала нижнее белье в присутствии мужчин!

– Как это необычно, – передернула плечами Валерия. – Стивен, милый, дай мне сигарету!

Он бросил ей портсигар. Ройдон спросил, пытаясь овладеть своим голосом, хотят ли присутствующие, чтобы он продолжал, или этого достаточно.

– Да, да, продолжайте, ради Христа! – раздраженно сказал Натаниель. – Можете опустить все, что там еще есть о нижнем белье.

– Да уж, придется, – добавил Стивен. Ройдон не обратил внимания на его слова и сердитым голосом громко прочел:

– «За туалетным столиком сидит Люсетга Мей. Она в розовом дешевом пеньюаре, который плохо скрывает...»

– Осторожней! – предупредил его Стивен.

– «Края пеньюара запачкались, кружево износилось», – с вызовом прочитал Ройдон.

– Какой замечательный штрих! – воскликнула Валерия.

– Удивительно, сколько грязи собираешь с ковров, даже если пользоваться пылесосом, но не похоже, чтобы в таком месте был пылесос, – посочувствовала Мод. – Я-то знаю эти театральные меблированные комнаты, слишком хорошо знаю!

– Это не театральная меблированная комната! – закричал доведенный до бешенства Ройдон. – Это, как вы вскоре поймете, публичный дом!

В ошеломленной тишине прозвучал спокойный голос Мод:

– Ну, думаю, там не менее грязно. И вообще всякой заразы полно.

– Послушайте! – грозно приподнялся Натаниель.

Джозеф поспешил вмешаться.

– Мы слишком часто перебиваем. Если мы будем продолжать в таком же духе, Ройдон собьется! Уверен, мы не настолько старомодны и не будем возражать против того, чтобы вещи назывались своими именами!

– Говори за себя! – возразил Натаниель.

– Дядя Джо и говорит за себя, – сказал Стивен. – И надо отдать ему должное, он также говорит за большинство других присутствующих.

– Может быть, не стоит продолжать, – вновь предложил Ройдон. – Я предупреждаю, это пища не для слабых желудков!

– Вы просто обязаны дочитать, – воскликнула Валерия. – Я знаю, мне ужасно понравится! Пожалуйста, не перебивайте его!

– «Она сидит неподвижно, разглядывая свое отражение в зеркале, – вдруг продекламировала Паула трепещущим голосом. – Она берет помаду и устало намазывает губы. Раздается стук в дверь. Инстинктивным кокетливым движением она приглаживает волосы, выпрямляя свое усталое тело и произносит: «Войдите!»