Рождественские радости миллиардера - [37]

— На самом деле. Это место принадлежит мне, Миа. Я жил здесь почти всё своё детство.

Говоря это, мужчина двинулся вперед к дому через снег.

Миа перепрыгивала с одного его следа на второй. Снег был почти в фут (около 30,5 см, — прим. перевод) в высоту, и она едва могла двигать ногами, проваливаясь в его глубины. Вопросы бушевали в её журналистском мозгу, но она знала по опыту, что стоит смолчать, дав истории самостоятельный ход.

Наконец, пара остановилась в паре метров от входной двери. Джеймс, разбрасывая снег, едва ли не взлетел по крыльцу. Ситуация обострилась, но Миа все ещё хранила молчание. И когда Джеймс встал на твёрдую землю, он поднял с пола один кирпич.

— Это дорожка, — объяснил он, едва дыша. — Мы держали здесь ключ.

— Ты хранил ключ от особняка под камнем? — рассмеялась Миа.

В глубине души девушка понимала, что здесь, вероятно, не было никого, кто захотел бы забраться внутрь дома.

Вскоре пальцы Джеймса нашли искомое посреди ледяной земли. Между большим и указательным пальцами он держал что-то напоминавшее старый ключ, будто сошедший со страниц шекспировских работ. Миа почувствовала, как у неё перехватывает дыхание от его красоты, когда мужчина очистил его от борозд грязи.

— Это великолепно, — выдохнула она. — Всё это место. Оно такое таинственное. Знаешь, как из рождественского романа. Это похоже на несбыточное в жизни волшебство Рождества.

С каждым вдохом прохладного воздуха, девушка чувствовала, как спокойствие наполняет её.

Но Джеймс не ответил. Миа почувствовала, будто её ударили, но попыталась избавиться от этого, напомнив себе, что хоть это место и было красиво снаружи — оно кишело ужасающими воспоминаниями для Джеймса. Он возвращался к тем моментам своей прошлой жизни, о которых не хотел вспоминать — и это ради неё.

Миа последовала по его ледяным следам к двери. Девушка положила ладонь на живот, мысленно говоря своему ребёнку:

— Это часть и твоей истории тоже. Чувствуешь это? Ощущаешь ли ты это на свежем воздухе?

Она представила маленького Джеймса, спускающегося по холмам, кричащего во всю мощь своих лёгких. Когда-то он был невинным ребёнком, переполненным оптимизмом.

Джеймс вставил ключ в замок, провернув его, и пара услышала щелчок отпирающегося механизма.

— Когда ты был здесь в последний раз? — тихо спросила его Миа.

— Уже прошли годы, — ответил Джеймс. — Майк наведывался сюда каждый месяц со своей командой, чтобы продлить этому месту жизнь. Но у меня не было сил, чтобы вернуться сюда. Ходить по залам. Вспоминать всё произошедшее…

Миа по пятам последовала за мужчиной в фойе. Вокруг них были двухэтажные стены, где не было ни одной картины или портрета. Мраморные полы были голыми, но чистыми — им явно не хватало больших декоративных ковров. В задней части фойе поднималась вверх лестница, выходя из мраморного пола вверх к самым верхним этажам. Большое зеркало висело рядом с аркой. Миа подумала, сколько же великих женщин и мужчин рассматривали в нём свои отражения.

— Сейчас это выглядит убого, — сказал Джеймс, прочистив горло. — Но, когда я рос, это фойе было действительно великолепным. Люди преодолевали мили, чтобы увидеть это, и отпраздновать с моим отцом.

Его отец. Это было первое упоминание о нем. Миа погладила живот, представляя этого таинственного человека. Она приготовилась к тому, что её сердце разобьётся от услышанной истории. Но это не пришло. Во всяком случае, пока нет.

Она последовала за Джеймсом через фойе, а после и через то, что он сказал, когда-то была безукоризненной столовой.

— Они продали столик. Я имею в виду, я сказал им сделать это. В нём не было смысла, он появлялся здесь только во время грандиозных вечеринок, не чаще раза в неделю, — голос Джеймса был наполнен гордостью о прошлом, что она никогда не слышала об этом раньше.

Каждая комната была пустой. И у каждой комнаты были свои воспоминания.

— Здесь мы встречались с моими друзьями с деревни, чтобы поиграть, — Джеймс рассказывал ей об особенно уютной комнате наверху.

— А это бальный зал, — сказал он о массивной круглой комнате.

Они стояли вместе, рассматривая резные потолки и окрашенные в персиково-золотые тона стены.

— Ты танцевал здесь? — спросила его Миа.

Её голос затих. Это было похоже на сказку.

— Да, когда был совсем мальчишкой, — ответил мужчина. — Честно говоря, я почти этого не помню.

Но в его глазах поселились грусть и скука.

Осмотрев два нижних этажа и бесчисленные пустые комнаты, Джеймс прикоснулся лёгким поцелуем к её щеке.

— Это — потерянная часть моего прошлого, и мне нравится держать её пустой. Скрытую под оболочкой. Майк подготовил для нас третий этаж. Там мы храним мебель. Ничего необычного, но это оказалось очень удобным.

Миа склонила голову, почувствовав усталость. Она подавила зевок.

— Кажется, я бы действительно не отказалась перекусить.

Джеймс прищелкнул пальцами, а его щёки немного порозовели.

— Я определенно могу помочь тебе в этом. Моя леди?

Он подставил ей локоть, и Миа с благодарностью приняла этот жест, поднимаясь с мужчиной по последним ступеням особняка.

На каждой площадке были большие окна, и Миа заставляла себя не останавливаться, едва ли не задыхаясь при каждом взгляде на это. Задний двор оказался переполнен елями, каждая из которых была скрыта под шапками снега. С севера дул легкий ветер, от чего маленькая лестница заледенела. Миа поплотнее закуталась в одежду, пряча себя и ребёнка.