Рождественские радости миллиардера - [19]

Мия почувствовала, как приподнимаются её брови. Она, конечно, не ожидала такого поворота событий. Затем кратко поблагодарила его вмиг охрипшим голосом.

— Мне, правда, приятно приходить на работу каждый день.

Довольный, Джеймс поправил свою причёску.

— На самом деле, я подумал, ты заслуживаешь поощрения, за всю ту работу, которую проделала. Я только что узнал, что Чарльз уйдёт в отпуск по уходу за ребёнком примерно на шесть месяцев, что означает, что у нас висят его репортажи. Возможно, ты захочешь взять на себя некоторые из них?

От неожиданности нога Мии дергается, и она пинает рабочий стол — разговор шёл совсем не так, как она планировала. Девушка почувствовала себя чужой для него, как будто не он, тяжело дыша, снимал с нее платье в ту ночь, и целовал шею… Как будто он не был тем мужчиной, запах которого впитала её одежда и тело. Который поддался вместе с ней этой вспышке страсти…

И теперь, вдобавок ко всему прочему, он предложил ей повышение. Она не планировала добиваться этого через постель, но сейчас ситуация выглядела именно так.

Мия поняла, что молчала слишком долго. Джеймс с любопытством смотрел на неё, затем опустил голову и взглянул на часы.

— Ах, — сказал он. — Уже пора! Я только что приехал из Чикаго, чтобы встретиться с Джеффом. Нужно обсудить планы на ближайшие пару месяцев. Ты же знаешь, как он нервничает, когда я опаздываю на встречи. — Он подмигнул девушке. — Не возражаешь, если мы отложим разговор о твоём будущем на потом?

Она открыла рот и тут же закрыла его, как рыба. Прежде чем она поняла, что же всё-таки происходит, Джеймс уже встал и быстрыми шагами направился к двери. Она была в панике, как человек после аварии, в которой удар заставил её сделать глупую, но, возможно, необходимую вещь.

Когда он пронёсся мимо неё, Мия резко вцепилась в его руку, чувствуя небывалую силу. Поймав его взгляд, она сглотнула.

— Джеймс. На самом деле, я пришла, потому что мне нужно кое-что сказать тебе. — В углу, за спиной Джеймса, она, наконец, заметила немного мишуры, которую после той ночи так и не убрали. Он специально оставил её?

— Ой. Давай перенесём наш разговор на другое время? — попросил он. Его голос был бодрый, официальный.

— Это не займет много времени, — прошептала она.

— Если ты можешь сказать мне, что ты хочешь менее чем за 45 секунд, то я рад тебя выслушать. Я живу по расписанию, — произнёс он, усмехаясь этому факту.

— Но не в тот день, когда ты собирался уехать в Чикаго, — ответила Мия шёпотом.

— Да. Я полагаю, что у снега были другие планы на меня.

Мия захихикала. Она почувствовала, что её уверенность пошатнулась. Слова, которые она хотела сказать о том, что она беременна его ребенком и, что уверена в этом, застряли в горле. Она не могла выговорить их. Девушка сделала вдох и выдох, чувствуя, что попусту теряет время. Тревога пронзала её насквозь.

— Я просто хотела сказать тебе, как сильно я ценю эту должность. Мне нравится работать для тебя, и я люблю СНО Новости. Это большая честь, и я тебя не подведу. — Она пожала плечами, надеясь, что тон её голоса подчёркивал всю торжественность её слов.

— Ну, спасибо за добрые слова. Я всегда люблю такое слышать от моих сотрудников, — сказал Джеймс, практически растоптав её сердце. — Поговорим позже, Мия. Всё в порядке? — Его глаза устремились на неё на мгновение, как бы оценивая, скрывается ли что-то ещё.

Но Мия закончила.

— Ладно. — Её взгляд застыл на его обуви по мере того, как он выходил из комнаты.

Она чувствовала себя глупой девчонкой. Джеймс мог предположить, что она пришла к нему, чтобы признаться в любви, и оказался не совсем неправ. По какой-то причине ей не хотелось рассказывать ему о ребёнке. Она решила воспитать его сама. Ещё девушка хотела понять, как он отнесётся к тому, чтобы стать частью её семьи.

Но, как только шаги Джеймса уже нельзя было расслышать, Мия вернулась в реальность: возможно, единственный шанс, чтобы сказать Джеймсу правду о беременности, был ею упущен. Она посмотрела на свои руки, и тихо выругалась про себя.

Это чувство разочарования было ей знакомо ещё с детского дома. Она вспомнила тот день за два года до того, как её удочерили. Она влюбилась в 13-летнего мальчика по имени Хэнк. У него были ярко-голубые глаза, как у членов музыкальных групп 90-ых, и светлые волосы. Ей было 12. Она млела каждый вечер на ужине, глядя на него. Её друзья закатывали свои глаза, напоминая, что она была «слишком маленькой для этого парня».

Но Мия всегда была романтиком, несмотря на… или возможно из-за печальных обстоятельств. Она решила рассказать Хэнку о своей любви во второй половине дня перед Рождественской вечеринкой. Это было её любимое время года. Рождество нравилось ей даже больше, чем сама вечеринка, ведь Мия украшала дерево сама, с 10 лет. Это была большая ответственность, как правило, украшением занимались дети более старшего возраста, но её доводы убедили персонал детского дома в обратном, и ей разрешили заниматься делом, которое доставляло малютке истинное удовольствие.

Мия стояла перед голой ёлкой, рядом с Хэнком, который неряшливо украшал мишурой столовую. По его отношению к делу, насколько она могла судить, можно понять о том, что до Рождества парню нет никакого дела, для него это был ещё один обычный день. Он положил немного мишуры на голову и кривлялся перед друзьями, сымитировав глупый голос и притворяясь принцессой. Мия хихикала.