Рождественская песнь в прозе (пер. Пушешников) - [5]

— Вздоръ все это! — сказалъ Скруджъ и, пройдясь по комнатѣ взадъ и впередъ, снова сѣлъ. Откинувъ голову на спинку стула, онъ случайно взглянулъ на старый, остававшійся безъ употребленія колокольчикъ, предназначенный неизвѣстно для какой цѣли и проведенный въ комнату въ верхнемъ этажѣ дома. Смотря на него Скруджъ съ безграничнымъ удивленіемъ и необъяснимымъ ужасомъ замѣтилъ, что колокольчикъ началъ качаться. Сначала онъ качался такъ тихо, что звука почти не было, но потомъ зазвонилъ громче, и тотчасъ же къ нему присоединились всѣ колокольчики въ домѣ.

Быть можетъ, звонъ длился и не болѣе минуты, но Скруджу эта минута показалась часомъ. Колокольчики замолкли всѣ сразу, а вслѣдъ за ними откуда-то изъ глубины послышался шумъ, подобный лязгу тяжелой цѣпи, которую тащили по бочкамъ въ винномъ погребѣ. Скруджъ тотчасъ же припомнилъ тѣ разсказы, въ которыхъ говорилось, что въ тѣхъ домахъ, гдѣ водится нечистая сила, появленію духовъ сопутствуетъ лязгъ влекомыхъ цѣпей.

Дверь погреба распахнулась съ глухимъ шумомъ настежь, и Скруджъ услышалъ, какъ подземный шумъ, усиливаясь, поднимался вверхъ по лѣстницѣ, прямо по направленію къ его двери.

— Все это вздоръ! — сказалъ Скруджъ. — Я не вѣрю въ эту чертовщину.

Однако онъ даже измѣнился зъ лицѣ, когда духъ, пройдя сквозь тяжелую дверь, очутился въ комнатѣ передъ его глазами.

При его появленіи едва тлѣвшій огонекъ подпрыгнулъ, какъ будто хотѣлъ воскликнуть: «Я знаю его! Это духъ Марли!» И точно — это было его лицо, самъ Марли со своей косичкой, въ своемъ обычномъ жилетѣ, узкихъ брюкахъ и сапогахъ, съ торчащими кисточками, которыя шевелились такъ же, какъ его косичка, полы сюртука и волосы на головѣ. Цѣпь, которую онъ влачилъ за собою, опоясывала его. Она была длинна и извивалась какъ хвостъ. Скруджъ хорошо замѣтилъ, что она была сдѣлана изъ денежныхъ ящиковъ, ключей, висячихъ замковъ, счетныхъ книгъ, разныхъ документовъ и тяжелыхъ стальныхъ кошельковъ. Тѣло призрака было прозрачно, и Скруджъ, зорко приглядясь къ нему, могъ видѣть сквозь жилетъ двѣ пуговицы сзади на сюртукѣ.

Скруджъ часто слышалъ, какъ говорили, что у Марли нѣтъ ничего внутри, но донынѣ онъ не вѣрилъ этому. Не повѣрилъ даже и теперь, хотя духъ былъ прозраченъ и стоялъ передъ, нимъ. Что-то леденящее, чувствовалъ онъ, исходило отъ его мертвыхъ глазъ. Однако онъ хорошо замѣтилъ то, чего не замѣчалъ раньше, — ткань платка въ складкахъ, окутывавшаго его голову, и подбородокъ. Но все еще не довѣряя своимъ чувствамъ, онъ пытался бороться съ ними.

— Что вамъ отъ меня нужно? — сказалѣ Скруджъ ѣдко и холодно какъ всегда. — Чего вы хотите?

— Многаго! — отвѣтилъ голосъ, голосъ самого Марли.

— Кто вы?

— Спросите лучше, кто я былъ?

— Кто вы были? — сказалъ Скруджъ громче. — Для духа вы слишкомъ требовательны. (Скруджъ хотѣлъ было употребитъ выраженіе «придирчивы», какъ болѣе подходящее).

— При жизни я былъ вашимъ компаньономъ, Яковомъ Марли.

— Но, можетъ быть, вы сядете? — спросилъ Скруджъ, во всѣ глаза глядя на него.

— Могу и сѣсть.

— Пожалуйста.

Скруджъ сказалъ это, чтобы узнать, будетъ ли въ состояніи призракъ сѣсть; онъ чувствовалъ. что въ противномъ случаѣ предстояло бы трудное объясненіе.

Но духъ сѣлъ съ другой стороны камина съ такимъ видомъ, какъ будто дѣлалъ это постоянно.

— Вы не вѣрите въ меня? — сяросилъ духъ.

— Не вѣрю, — сказалъ Скруджъ.

— Какого же иного доказательства, помимо вашихъ чувствъ, вы хотите, чтобы убѣдиться въ моемъ существованіи?

— Не знаю, — сказалъ Скруджъ.

— Почему же вы сомнѣваетесь въ своихъ чувствахъ?

— Потому, — сказалъ Скруджъ, — что всякій пустякъ дѣйствуетъ на нихъ. Маленькое разстройство желудка — и они уже обманываютъ. Можетъ быть, и вы — просто недоваренный кусокъ мяса, немножко горчицы, ломтикъ сыра, гнилая картофелина. Дѣло-то, можетъ быть, скорѣе сводится къ какому-нибудь соусу, чѣмъ къ могилѣ.

Скруджъ совсѣмъ не любилъ шутокъ, и въ данный моментъ ему нисколько не было весело, но онъ шутилъ для того, чтобы такимъ путемъ отвлечь свое вниманіе и подавить страхъ, ибо даже самый голосъ духа заставлялъ его дрожать до мозга костей. Для него было невыразимой мукой просидѣть молча, хотя бы одно мгновеніе, смотря въ эти стеклянные, неподвижные глаза.

Но всего ужаснѣе была адская атмосфера, окружавшая призракъ. Хотя Скруджъ и не чувствовалъ ея, но ему было видно, какъ у духа, сидѣвшаго совершенно недодвижно, колебались точно подъ дуновеніемъ горячаго пара изъ печки, волосы, полы сюртука, косичка.

— Видите ли вы эту зубочистку, — сказалъ Скруджъ, быстро возвращаясь къ нападенію, побуждаемый тѣми же чувствами, и желая хоть на мгновеные отвратитъ отъ себя взглядъ призрака.

— Да, — отвѣтилъ призракъ…

— Но вы однажо не смотрите на нее, — сказалъ Скруджъ.

— Да, не смотрю, но вижу.

— Отлично, — сказалъ Скруджъ. — Такъ вотъ, стоитъ мнѣ проглотить ее и всю жизнь меня будетъ преслѣдовать легіонъ демоновъ, — плодъ моего воображенія. Вздоръ! Повторяю, что всѣ это вздоръ!

При этихъ словахъ духъ испустилъ такой страшный вопль и потрясъ цѣпью съ такимъ заунывнымъ звономъ, что Скруджъ едва удержался на стулѣ и чуть не упалъ въ обморокъ. Но ужасъ его еще болѣе усилился, когда духъ снялъ съ своей головы и подбородка повязку, точно въ комнатахъ было слишкомъ жарко, и его нижняя челюсть отвалилась на грудь.