Рожденный Водой - [92]

Женщина в последний момент заслонила собой мага, приняв удар на себя. Лаодис опустил руки. Оружие, больше не поддерживаемое магией, растеклось по одежде Флорианы, смешиваясь с кровью, вытекающей из ее ран. Флориана поднесла к лицу брата трясущуюся ладонь и провела по его щеке, оставляя четкий след.

— Нет, Флори, нет! — маг схватился за ускользающую руку, поднес к губам и нежно поцеловал тонкие пальцы. Женщина приоткрыла рот, пытаясь произнести хоть слово, но из горла вырвался лишь хрип. Из уголка губ стекала тонкая струйка крови. Глаза Королевы остекленели, запечатлев в памяти лицо брата. Флориэль крепче сжал объятия. Из глаз его текли слезы, а взгляд стал неосознанным и пустым. Смысл его жизни, то, за что он поклялся сражаться до последнего — было потеряно. В наступившей тишине маг поднялся на подкашивающиеся ноги, не выпуская обмякшее тело из рук, словно самое большое в его жизни сокровище. Одежда его обильно окрасилась красным, на лице виднелись кровавые подтеки, а все тело сотрясала крупная дрожь. Мужчина обвел присутствующих невидящим взглядом и растворился в воздухе, оставив после себя легкий запах озона. Оаленн закричала и дернулась вперед, когда Лаодис грузно повалился на пол, подминая ее под себя. Лицо мальчика, и раньше бывшее бледным, сейчас казалось пепельно-белым. Под глазами залегли тени, делая его похожим на столетнего старика, нежели на молодого парня. Сердце его билось медленно и неуверенно, а дыхание прерывалось. Со стоном маг провалился в небытие.

* * *

— И что это было? Я снова проиграла. В третий раз. Создавалось впечатление, что мальчик — заядлый уличный шулер, успешно скрывающий свои способности. Но уже в который раз он клятвенно заверял, что впервые взял в руки карты.

— Экспериментальная магия. У вампиров практиковал, — тяжело выдохнул Лаодис, хватаясь за ноющий бок. — Магия крови.

— Думаю, в Школе такому не учат?

— Однозначно. Я нашел упоминание о чем-то подобном в старых книгах, а остальное пришлось доводить до ума самому.

— Но почему кровь, Лаодис? Ведь создай ты, например, льдину, не лежал бы сейчас здесь. Бери карту, твой ход.

— Лед — это же просто замерзшая вода. Слишком непредсказуемый материал. Но кровь — совсем другое дело. В ней столько железа! — глаза молодого мага загорелись азартом, но тут же брови сошлись на переносице. — Ты взяла лишнюю карту. Нет, не эту. Так, Элея, верни туза в колоду!

— Научишь? — с надеждой взглянула я на мальчика, не без сожаления вернув единственную достойную карту. А попутно и возвращая защитную стену в сознание. Кажется, в пылу игры я то и дело забывала о ней.

Может в этом и крылась загадка череды побед юного мага? Покой и частая кормежка под бдительным присмотром будущей Королевы Диолы шли магу на пользу и даже на извечно бледном лице изредка проступал легкий румянец.

— Ни за что. Это слишком опасно, ведь имеешь дело со своей кровью. Вовремя не остановишься — и все. Так и знала, что Лаодис просто хочет сделать это своей фишкой.

Теперь-то он единственный и неповторимый маг, что способен на подобное. По словам лекарей, «и все» чуть было не случилось с самим Лаодисом. Мальчику предстояла еще довольно длительная реабилитация, но он все же уверенно шел на поправку. Флориэль больше не давал о себе знать. Учителя в Школе Магии были незамедлительно поставлены в известность об истинной сущности их сослуживца и его целях, но и там Флориэль так и не объявился.

Директор Хилип долго корил себя за невнимательность, ссылаясь на почтенный возраст и частое отсутствие, но и Флориэль никогда не выказывал даже намека на неуважение и ни разу не дал усомниться в себе. Правда, стенания директора были недолгими и плавно перетекли в вопрос о необходимости поиска замены пропавшему преподавателю. На этот пост пророчили самого Лаодиса, но как бы ни брыкался молодой маг, кандидатура его отпала сама собой. Молодой мальчик, не окончивший Школу Магии, никак не мог обучать студентов. Лаодис лишь облегченно выдохнул, вновь почувствовав свободу. В темнице, когда Лаодис остался наедине с Флорианой, он не терял зря времени. О том, что бывшая Королева являлась позором для семьи, не обладая магией, мальчик уже знал. Но убивать женщину, пусть даже с такой репутацией, он бы не стал. Уж лучше передать ее Королю Востара, а там пусть решают какими методами сдерживать ее и дальше.

Сумев оглушить Флориану заклинанием, Лаодис вырвал эльфийку из ее рук и привел в чувство. Королева не подавала признаков жизни, а где-то наверху вот-вот должно было произойти ужасное. Следить за Флорианой не было времени, связать ее было нечем, оставлять ослабленную эльфийку с ней было опасно. Поэтому Лаодис помог подруге подняться и пошел на поиски, надеясь, что они успеют вовремя. О том, что Флориана так быстро придет в себя никто не подозревал.

А уж тем более что решится пожертвовать собой ради брата. Но, как не прискорбно, смерть сестры должна была на время осадить Флориэля. Королевская семья отыскалась в восточном крыле замка. Маг согнал туда всех, угрожая смертью каждому, кто решится выйти. Стражников же и прислугу просто усыпили, не желая лить кровь и привлекать излишнее внимание гостей, которые должны были вот-вот появиться (речь, конечно, о Лаодисе, который не должен был узнать об их планах раньше времени). Лекари тут же принялись латать дыры на истекающем кровью мальчике. Я порывалась вызвать помощников из Школы Магии, но все как один уверяли, что самое страшное в его состоянии — это большая потеря крови. А в остальном Лаодис быстро поправится. Разве что шрам останется. А вот меня готовы были привязать к кровати. Два ребра треснуло, а от ушиба органов на теле проступили обширные гематомы. Лекари повторяли, что для скорого выздоровления я должна соблюдать постельный режим и пить назначенные порошки. Но горечь, появляющаяся во рту после их принятия, сохранялась до самого вечера, когда предстояло пить очередную порцию. Разве ж усидишь в таких условиях? Узнав о слишком частых побегах пациентов из госпиталя, Оаленн вызвалась следить за нами, но скоро остыла к этой идее, забрав свои слова назад. Голова ее быстро заживала. Рана оказалась поверхностной и не затронула ничего важного. Ее лишь смазывали раз в день мазью и отпускали восвояси. Вот такой треугольник у нас получился. Лаодис винил себя за причинение увечий мне, ведь все, что пришлось латать, было нанесено во время вывода из гипноза. Я винила себя за то, что ударила Оаленн подсвечником по голове. А эльфийка, кажется, только делала вид, что винит себя в том, что позволила поймать себя так просто и не заметила, что ее подруга подверглась влиянию гипноза. На месте исчезновения Флориэля нашли невзрачное на вид украшение.