Рождённый в блуде. Жизнь и деяния первого российского царя Ивана Васильевича Грозного - [85]

Совершенно дики статистические данные, которые приводит Горсей. Так, по его сообщению, новгородский погром стоил городу 700 тысяч убитыми. Это в 20 раз больше всего населения города и в 230–350 – его реальных потерь. Как говорится, лги, да знай меру.

Лучшую оценку всем завиральным сочинениям иностранцев о Московском царстве эпохи Ивана Грозного дают они сами. Так, в 1591 году в Англии вышла книга Джильса Флетчера «О государстве русском, или Образ правления русского царя с описанием нравов и обычаев жителей этой страны». Автор так постарался очернить русских «варваров», что книгу старалась уничтожить торговая компания, в которой он служил: её руководство испугалось осложнений с Москвой.

Другой иностранец, Исаак Масса, описывая двор Ивана Грозного, замечал: «Мне надлежало бы немного рассказать об его ужасной тирании, но это не относится к предмету предлагаемого сочинения, и об этом много раз помянуто во всех историях, и посему здесь неуместно, к тому же говорят о нём столь различно, что писать о сём совершенно правдиво невозможно».

К сожалению, тенденция к цивилизации русских «варваров», сформировавшаяся в эпоху Грозного, со временем только усилилась и в наши дни приобрела гиперболические формы. Приведём в качестве иллюстрации этой мысли один пример. Вот поползновение бостонского политика Генри Патнема:

– Не должны ли мы вырвать из мрака Россию и позволить радостному свету свободы проникнуть в суровую крепость Сибири, а движущимся вперёд знамёнам демократии войти в угрюмую твердыню московитского деспотизма?

Конечно, многое можно чего сказать по поводу сегодняшних глобализаторов, но это выходит за рамки данной книги.

* * *

1584 г. Иван IV отдал приказ о начале строительства большого города-порта при впадении Северной Двины в Белое море. Этот город (будущий Архангельск) должен был возместить потерю Нарвы, восстановив торговлю России с Западной Европой через северный морской путь.

Душегубец

В последний год своей жизни Иван Грозный составил ряд списков жертв опричного террора – синодики. В одном из них читаем: «По Малютине скаске новгородцев отделал 1490 человек да 15 человек нс пищалей отделано». Это выдержка из отчёта карательного похода на Новгород зимой 1569/ 70 годов. Примерно столько же новгородцев было убито после прихода в город самого царя с главными силами опричнины.

Много это или мало? 11,5 % от всего населения города. И по-видимому, число жертв опричного террора занижено, ибо разгром был так сокрушителен, что спустя почти два десятилетия при очередной переписи населения Новгорода переписчики постоянно отмечали: «двор пуст», «место пусто». И это неудивительно: город понёс потери в населении равнозначные тем, которые наша страна претерпела в годы Великой Отечественной войны (около 10 % на фронтах и мирных граждан). То есть царь тоже вёл войну, но с населением своего государства.

По расчётам Р. Г. Скрынникова, специалиста по эпохе Ивана Грозного, общее число жертв, занесённых в синодики царя, составляет четыре с половиной тысячи. Это, конечно, далеко не все, так как опалы бояр сопровождались погромами их владений, расправами с их ближайшим окружением и простыми людьми. А сколько людей погибло от рук опричников в Твери и по дороге крамольников в Новгород? Никто этого не знает – и жонглируют данными Скрынникова. Вот, мол, всего-то 4500! А, например, в Нидерландах, с 1548 по 1581 год, находившихся под властью Карла V и Филиппа II, число жертв дошло до ста тысяч. В течение одной ночи (23 января 1572 года) во Франции было зверски убито более трёх тысяч гугенотов. И это не возмутило христианский мир. По случаю Варфоломеевской ночи был иллюминирован католический Рим, а папа Григорий XIII поздравил короля Карла IX и его мать Екатерину Медичи с «богоугодным делом». В Англии Генриха VIII за «бродяжничество» было повешено 72 тысячи крестьян, согнанных со своих земель, превращённых в овечьи пастбища.

Екатерина Медичи

Словом, зря «клевещут» историки на бедного Иванушку – таково было время, и русский царь не стал в нём исключением. Конечно, есть в этом своя сермяжная правда, но она не истина в последней инстанции. Грозного осуждают не за жестокость, которая во многих случаях может быть оправдана, а за душегубство, за бессудные расправы с неповинными людьми, за изощрённость казней и пыток, примеры чему приводит современный историк М. Зарезан.

Конец династии

Фёдор Нагой был окольничим. Он ведал придворными церемониями, сопровождал царя на приёмах и во время его поездок, входил в состав Боярской думы, хотя боярином не являлся, но стать таковым хотел. Нежданно-негаданно ему засветило – государь прислал сватов к его дочери Марии.

Конечно, Нагой знал о печальной участи предшествующих супруг тирана: странной смерти Марфы Сабуровой через две недели после венчания, пострижении в монахини девицы Анны Колтовской, утоплении в полынье Марии Долгоруковой, смерти Анны Васильчиковой вскоре после свадьбы, погребении заживо Василисы Мелентьевой.

Не хотелось подобной судьбы для родной дочери. Но случай! Когда ещё представится нечто подобное, да и не воспротивишься грозному государю. Словом, 6 сентября 1580 года Иван IV обвенчался с 16-летней красавицей Марией Нагой.