Рожденный убивать - [42]

— Падла… И как вы его взяли?

— На рынок он приехал на тачке. Пробили номер. Остальное дело техники.

— Он мне сказал тогда, что я под колпаком у ментов. Поэтому Жила выводит меня из дела. Я бы никогда после такой фигни не полез мочить кого-то. Вдруг вы меня прямо там и повязали бы?

— Мы не следили за тобой. Информацию нам сливал Сидякин.

— На анаше его прихватили, да? — догадался задержанный. — На этой самой, которую мне шьете?

— Сиплый, я могу потерять терпение. Сейчас воскресенье, почти ночь, а я с тобой время трачу. Если ты не начнешь базарить по делу, я приглашу твоего долбанного адвоката. А уже завтра тебя арестуют по 105—й статье.

И тогда Сиплый перестал ломаться. И рассказал все.

— Жила хочет сделать себе документы. На новое имя, чистые. Документы ему нужны, чтобы свалить из страны.

— Как?

— Сначала через границу с Казахстаном. Перейти ее через какой-нибудь сельский пункт пропуска, где не особо заморачиваются. А потом из Казахстана в Европу. Но… ему нужны бабки. Нападение на ту контору, ну, где кредиты давали…

— «Почти даром»?

— Ага. Это была типа тренировка. Для разогрева. Потому что Жила раньше ни с кем из нас на дело не ходил.

— Как вы вообще на него вышли?

— Мы с Зуем знакомы пару лет. Кое-что мутили вместе в прошлом году… Не по вашей части, не по разбоям.

— Вымогательство?

— Может быть, — нехотя буркнул Сиплый. — Он меня и подтянул. А Жила с Зуем давно были знакомы. Он для него еще тогда стволы доставал, как я понял. Ну, ружья, дробовики.

— Хочешь сказать, стволы доставал Зуев? Как?

— Привез их из Вязовки. Где там берет, я не в курсах. Оно мне не нужно.

— Ладно. А строительная фирма? «Каскад строй лимитед»?

— Наводку принес Зуй. Он, как я понял, давно к этой конторе присматривался. У него там свой человечек есть.

— Кто?

— Я откуда знаю? Зуй, думаете, мне докладывает? Или Жила?

— Какие у них еще планы? У них ведь есть планы? Первый налет был тренировкой, потом нормальное дело в стройфирме, но это только одно дело — много денег Жила на нем не поднял. Что они еще планировали?

Сиплый скосил взгляд на опера.

— А вы у Зуя спросите.

— Уже спросили, — процедил Аксенов. — И записали внимательно ответ. А теперь спрашиваем у тебя. И не дай бог тебе назвать другое место, Сиплый. Тогда никакой сделки — пойдешь на двадцаточку за мокруху.

Сиплый поколебался.

— Автосалон.

— Какой?

— «Четыре на четыре». На улице Глинки.

— Они могут быть на любой тачке. Обращаем внимание на все машины, которые будут вертеться около салона.

— Понял, — хрипнула рация голосом Колокольцева. После паузы она снова захрипела, на этот раз сквозь треск помех угадывался голос Давыдова:

— Надо по утрам сводку брать по угонам. Они же работают на угнанных тачках только. Так будем знать примерно, чего ждать.

Аксенов, подумав, согласился:

— Согласен. Позвони в отдел, пусть займутся. А, Лех: и пусть кстати сразу по вчерашним угонам выборку зачитают.

Автосалон «4Х4» открывался в десять, несмотря на то, что уже в половине десятого утра к дверям салона стали стекаться сотрудники, которых запускал охранник в костюме и сразу же запирал дверь. Но в 10:00 табличка с надписью «Закрыто» исчезла с прозрачной двери салона.

«Пежо» Аксенова стояло через дорогу — метрах в 50–60 от автосалона, на крохотной парковке около бара. По другую сторону от автосалона, за складом из красного кирпича, располагалась АЗС. На ее территории расположилась машина оперов, где с биноклем засели Колокольцев и Давыдов. Оба места были очень удачными: и перед баром, и около АЗС всегда были автомобили. Даже если преступники во главе с Жилой покажутся здесь несколько раз, присматриваясь к месту — все равно не смогут ничего заподозрить. Ведь встречающиеся каждый день автомобили могут быть просто личным транспортом кого-то из персонала.

Фокин достал зубочистку и принялся ее грызть. Аксенов усмехнулся:

— Держишься? Сколько уже?

— Почти неделя.

— Говорят, самое страшное первые два-три дня.

— Пошли на х… тех, кто так говорит, — сердито выпалил Фокин. — Первые два-три дня, блин… Мне сегодня ночью снилось, что я курю. Проснулся от удушья.

Аксенов засмеялся и зевнул сквозь смех.

Спать хотелось сильно. Минувшую ночь с этим ничего не вышло, если не считать сном пару часов на продавленном диване в кабинете оперов. Потому что большую часть темного времени суток занял допрос Сиплого.

— Молоток накосячил на том первом деле, на тренировке, — говорил задержанный уголовник. — А потом, когда Жила свалил с первой хаты… ну, когда вы его чуть не замели… он на другой крыше нашел шприцы. И г… доны. А он Молотку говорил, чтобы тот шалав на адрес не приводил.

— И за это он его порешил?

— Не совсем за это. Жила на него наехал плотно. Сказал, что еще один косяк, и Молотку кирдык. А тот испугался. У него итак из-за наркоты очко постоянно играло, а тут… Короче, он решил соскочить.

— Жила с этим не согласился?

— Жила сказал, что он торчок, — хмуро кивнул Сиплый. — А это значит, что он сразу продаст Жилу. Сразу, как ему бабки на дозу понадобятся. А за Жилу же награду объявили. Так что… Молотку надо было следить за базаром.

Ближе к вечеру к автосалону подъехала машина. Аксенов в это время как раз курил, стоя около «пежо».