Рождённый под чужим небом - [25]

– Храм признал его. Дело сделано.

– Вот и славно, – вождь кивнул. – Не думал, что получится.

– Пути богов неисповедимы, – шаман отпил ещё глоток. – Зато теперь все болтуны заткнутся. Надолго. У него есть имя а значит он не просто безвестный найдёныш. Теперь Дарен наш родич.

– Родич, – негромко повторил вождь. – С огнём играешь, Рурх. Никогда такого не бывало ранее, чтобы чужака приводили в Храм Четырёх.

– Так ведь и морлов никогда в наших пещерах не видывали, – резонно возразил Рурх. – Всё случается когда-нибудь впервые.

– Это ты верно заметил, – вождь приложился к кубку. – А Знак… появился ?

Шаман на мгновение отвёл взгляд.

– Появился, – буркнул он.

– И?

Гтар, будучи знакомым с шаманом не один десяток лет, сразу понял, что тот чего-то не договаривает.

– Треугольник остриём вверх. Пустой.

– Вот, даже так? – брови вождя удивлённо подпрыгнули.

После успешного прохождения обряда Имени на правом плече у каждого дивья появлялся Знак. Обычно им становился нижнеострый треугольник, пересечённый прямой линией. Этот знак, символизирующий Землю, был самым распространённым среди народа Подлесья. Пустой нижнеострый треугольник, означающий Воду, встречался гораздо реже. Дивьи, носящие такой Знак, часто становились великими воинами или вождями.

Символ Воздуха, пересечённый верхнеострый треугольник, обычно доставался тем дивьям, из которых впоследствии получались шаманы или целители. Но вот пустой треугольник, Огонь, такой Знак встречался чрезвычайно редко.

– Непростой нам мальчишка достался, – шаман допил последний глоток. – Огонь явно благоволит ему.

– И что теперь собираешься делать?

– То же, что и раньше, – шаман пожал плечами. – Отвезу его на Дальнюю заставу, к брату. Пусть там растёт.

– Добро, – согласился вождь. – Толково придумано. Признаться, не всем по нраву его присутствие здесь.

– Ничего, потерпят, – шаман махнул рукой, словно отгоняя надоедливую муху. – Или родичам нашим заняться совсем уже нечем?

– Есть, – вождь усмехнулся. – Через год в северных пещерах уже должны быть сделаны первые доспехи.

– Кхм, – шаман поперхнулся свеженалитым пивом. – А не рановато ли?

– Пусть работают, – вождь нахмурился. – Меньше болтать будут!

– Воля твоя, – Рурх склонил голову. – Что решили с охраной пещер?

– Разберёмся, – вождь досадливо поморщился. – Второй раз нас врасплох не застанут.

– Твоими бы устами… – тихо пробормотал шаман.

– Что? – не расслышал его вождь.

– Пойду я, – ответил шаман. – Вставать завтра рано.

– Ступай. Будешь на рубеже, передай брату, я доволен его стражей. Заодно расспроси, что у них там на Болоте творится?

Наутро шаман отправился в путь. До заставы идти предстояло не близко, пешим ходом дня три, не меньше. С ребёнком же путешествие затянулось на целую седьмицу. Вместе с Рурхом отправились двое дивьев. Преданные воины, они готовы были выполнить любое его приказание. Впрочем, единственное, что он них требовалось, это по очереди нести Дарена, когда тот уставал.

До Заставы добрались без приключений. Лишь один раз в глубине коридора на мгновение мелькнул синюк, мерзкая тварь, питающаяся падалью. Однако уловив исходящую от шамана угрозу, житель подземелий предпочёл уступить дорогу.

Ровно через седьмицу их отряд вступил в Дальнюю пещеру. Здесь, под каменными сводами, располагалось последнее поселение дивьев. Дальше уже начинались Дикие земли.

Рурх медленно огляделся по сторонам. Прошло уже два года с тех пор, как он приходил сюда в последний раз. Впрочем, особых изменений видно не было. Всё также горели бездымным пламенем колонны серого камня, расставленные по пещере, по-прежнему из кузницы доносились удары молота, а со двора войницы слышалось лязганье мечей.

Шаман проследовал к самому большому дому, туда, где жил его брат Абаш, страж границы. Здесь на рубеже, обитал особый народ, сильно отличающийся от тех, кто жил в центральных пещерах. Наверное поэтому, встреченные по дороге дивьи, здоровались с Рурхом без подобострастия, не останавливались и не пытались вовлечь его в разговор.

Подойдя к жилищу, шаман протянул руку к серо-зелёной плёнке, прикрывающей овал входа. С негромким чавканьем она разошлась, и Рурх переступил порог. При этом он держал Дарена за руку. Сопровождающие их дивьи остались ждать снаружи.

Дом Абаша, как помнил Рурх, состоял из пяти комнат: горницы, трапезной, опочивальни, гостевой и кладовой. Ощутив, как мягко пружинит под ногами мох, шаман улыбнулся и сказал ребёнку:

– Ну вот, Дарен, мы и дома.

– Здравствуй, Рурх! – навстречу стремительно вышел дивий.

– Здравствуй, брат!

Они обнялись, затем отстранились и посмотрели друг на друга. Абаш был ниже шамана на полголовы и на пятьдесят лет моложе, однако по его лицу никто бы не дал такую разницу в возрасте. На своём веку страж границы хлебнул немало горестей. Во время войны с морлами его тяжело ранили, затем долго отхаживали, чтобы потом отправить на Дальнюю заставу, где можно было сидеть месяцами, не видя нового лица. Впрочем, Абаш никогда не жаловался. Могучий воин с даже пошатнувшимся здоровьем не мог представить себе иной жизни, кроме ратного поля. А уж здесь, на границе, когда с Диких земель чуть ли не каждую седьмицу лезет очередная страшила, ему было самое место.