Рожденный бежать - [109]

Вот какие мысли бродили у меня в голове, не давая покоя. Но у Кабальо, как оказалось, была своя причина для волнений. Он вошел и присел на краешек моей кровати.

— Как ты думаешь, наши ребятки потянут все это? — спросил он. Поразительно, но после проведенного в каньонах дня на грани жизни и смерти выглядели они превосходно. В тот вечер они умяли приличную порцию маисовых лепешек с фасолью, а ночью, когда они были в ванной, я не уловил ни единого звука, говорившего о дурном самочувствии.

— Через какое время проявляются лямблии? — спросил я, зная, что паразиты-лямблии проводят в кишечнике непродолжительный инкубационный период, по истечении которого бурно начинается диарея, лихорадка и колики в животе.

— Через неделю или две.

— Значит, если сегодня утром они не подхватят что-то еще, то, возможно, с ними все будет в порядке до окончания гонки.

— Гм… — пробормотал Кабальо. — Ну да. — Он сделал паузу, размышляя. — Слушай, — продолжил он, — все-таки придется врезать Босому Теду…

На этот раз дело было не в ногах Теда.

— Если он начнет лезть к рарамури, они будут чувствовать себя очень неловко. Они решат, что это еще один Фишер, и просто уйдут. — Тон Кабальо был удрученным.

— И что ты собираешься делать?

— Хочу намекнуть ему, чтоб покрепче держал язык за зубами. Я не люблю указывать людям, что им делать, но он так и напрашивается на проповедь.

Я встал и помог ему поднять с постелей команду. Накануне вечером один из друзей Кабальо погрузил наши мешки на ослика и отправился в Юрик, поэтому все, что нам нужно было нести, это достаточный запас воды и еды на дорогу туда. Боб Фрэнсис, знаток глухомани, вызвался доставить на место отца Луиса кружным путем вокруг горы на своем полноприводном пикапе.

Все быстро встали, и около пяти утра мы уже осторожно спускались по гальке к реке. Луна над каньоном прочертила на водной поверхности блестящую дорожку, летучие мыши все еще проносились над головами.

Кабальо вел нас к едва различимой тропинке, идущей вдоль берега. Мы вытянулись гуськом и двигались легкой трусцой.

— Эти юные тусовщики просто чудо-ребятки, — не выдержал Эрик, наблюдая за тем, как они плавно скользят за Кабальо.

—Да уж… — не мог не согласиться я. — Но Кабальо больше всего озабочен… — Я ткнул пальцем вперед, указывая на Теда, чья экипировка на данный момент состояла из красных шорт, зеленых «файв фингерсов» с защитными носками и свисавшего с шеи амулета в виде анатомически безупречного скелетика. Вместо рубашки на нем был красный дождевик с капюшоном, узлом закрепленным под подбородком, остальная часть которого свободно развевалась за плечами в виде накидки. На щиколотке позвякивала связка бубенчиков — он нацепил их, где-то вычитав, что такие носят старейшины тараумара.

— Хорош гусь! — хохотнул Эрик. — Да у нас теперь собственный знахарь!

К рассвету река осталась далеко позади, и мы, взойдя по тропе, свернули в горы. Кабальо энергично топал вперед, даже еще энергичней, чем накануне. Решив перекусить на ходу, мы наспех пожевали маисовых лепешек и зерновых батончиков, запив все это глоточком воды, которую расходовали аптекарски экономно, чтобы запаса хватило на целый день. Когда стало вполне светло, я огляделся. Деревня исчезла. Даже тропа, если оглянуться, растворяясь в густой зелени, была не видна. Мы словно бы погружались в бескрайнее зеленое море.

— Почти пришли, — услышал я голос Кабальо. Рукой он указывал куда-то в сторону, однако на что именно, я так и не смог разглядеть. — Видите вон ту купу деревьев? Они будут там.

— Надо же, тот самый Арнульфо! — с интересом отозвался Луи. — Я охотнее встретился бы с ним, чем с Майклом Джорданом.

Я подошел ближе, посмотрел на деревья, но никого там не увидел.

— Тут всюду гуляет грипп. — Кабальо замедлил шаги и отклонил назад голову, чтобы украдкой оглядеть горы в поисках признаков жизни. — Возможно, кое-кто подойдет попозже… Возможно, они сами больны или вынуждены ухаживать за своими.

Мы с Эриком переглянулись. Кабальо еще ни словом не обмолвился о гриппе. Я скинул с плеч ранец и приготовился сесть. Лучше сделать перерыв сейчас и посмотреть, что будет дальше, подумал я, ставя ранец у ног. Когда я поднял глаза, нас уже окружало с полдюжины мужчин в белых юбках и пиратских рубахах, в мгновение ока материализовавшихся из лесной чащи.

Мы стояли, от ужаса потеряв дар речи и ожидая хоть какого-то знака Кабальо.

— Он здесь? — шепотом спросил Луи.

Обводя взглядом кольцо тараумара, я наткнулся на знакомую странную улыбку на красивом лице цвета красного дерева. Ура! Он и в самом деле пришел! Это было так же невероятно, как и то, что прямо рядом с ним стоял его родственник Сильвино.

— Вон он, — так же шепотом ответил я Луи.

Арнульфо услышал и посмотрел в мою сторону. Узнав меня, он слегка улыбнулся одними губами.

Кабальо переполняли эмоции. Я решил, что это своего рода чувство облегчения, пока не увидел, как он, вытянув руки вперед, со скорбным, как у Джеронимо, лицом идет к кому-то из тараумара.

— Мануэль, — скорбно уронил Кабальо.

Мануэль Луна зажал обе руки Кабальо в своих ладонях. Я подошел к ним.

— Я знал вашего сына, — сказал я Мануэлю. — Он был так приветлив со мной, настоящий кабальеро.