Рожденные в завоеваниях - [9]

Он нахмурился, на красивом лице отразилась ярость, но вскоре гнев сменился усталостью и мукой.

— Наверное, я не истинный браксан, — прошептал он. — Этой ночью я и так уже доверил тебе слишком многое, чтобы сильно отступать назад… Что такое власть над моей душой по сравнению с этим?

У меня не было времени возражать или отпираться. Знать Имя браксана — это величайшая ответственность из того, что может нести женщина. И передача Имени между представителями полов должна купаться в удовольствии, поэтому он не позволил мне больше ничего говорить.

* * *

— Я ухожу, — тихо сказал Затар. — Возможно, мне следовало поделиться Именем, по крайней мере один раз. Но почему это должна быть именно ты… Нет, не отвечай. Я просто думаю вслух.

Он замолчал, ожидая того же и от меня. Но я не могла молчать.

— Куда ты отправишься, мой лорд?

— На Азею, малышка.

— На Азею! Но как…

— Ш-ш-ш! Послушай и ротик держи на замке! Даже мой отец этого не знает. Я уже много лет изучаю врага. Я научился говорить на их языке без акцента, думать, как они, двигаться, как они. У моих косметологов есть краски и препараты, что осветлят мои волосы и не дадут бороде расти. Специальные краски для кожи сделают ее бронзовой. Видишь ли, нельзя сказать, что это незапланированная акция.

— И ты будешь жить среди них?

— Я нанесу им поражение в их собственной игре — ассимиляции, — кивнул он. — Хитрое слово для интриги.

— А с какой целью, мой лорд?

Его взгляд стал суров и холоден, как в ту ночь, когда я его встретила.

— Власть, красивая, — процедил он. — Межзвездный Холдинг станет делать все, что я прикажу. Сейчас это их игра, но после выполнения задуманного Затар Великолепный начнет устанавливать собственные правила.

Тогда я устрашилась его — устрашилась его ярости, его ненависти к своим соплеменникам и его страстного желания быть признанным ими — я боялась его поражения и еще больше — успеха.

Затар снял тяжелое золотое кольцо, идеально сидевшее поверх перчатки на указательном пальце его левой руки. Он играл с ним и продолжал говорить.

— Я украл достаточно яда у отца, чтобы совершить убийство или умереть при попытке. Что такое жизнь без власти? Я — браксан, рожденный править. И я буду править — несмотря на эту свору дураков!

Он положил кольцо мне на ладонь и нежно сложил мои пальцы. Кольцо осталось лежать у меня в кулаке.

— Маленькая предательница, я не могу забрать тебя с собой, — глядя в сторону, вымолвил Затар. — Не исключено, что мы больше не встретимся. Но если ты кому-то принадлежишь, это считается Обоснованной Причиной для отказа мужчине, а я знаю, через что ты прошла в руках представителей моего пола. Это браксанское кольцо. Мужчины будут задаваться вопросами при виде его, но никто не посмеет у тебя ничего спрашивать. Ты будешь его носить?

Я кивнула и со страхом ждала последнего поцелуя, поскольку, сделав это, Затар меня покинет.

— Ты вернешься назад, — прошептала я, когда он оторвался от моих губ. — И я буду ждать тебя.

Он высвободился из моих объятий.

— Ты — браксинка, Ньен, не забывай об этом! — сурово сказал он. — Давай не делать ошибок, как наши враги! Гордись своим наследием! Жизнь предназначена для удовольствий, а не старых воспоминаний.

И тогда он ушел. Ты прав, мой дорогой лорд, но что если память приносит удовольствие?

* * *

Я поняла, что за мной идут, до того, как увидела стражника. Я и раньше уже слышала шаги у себя за спиной и видела тени, которые всегда оставались на некотором отдалении.

Я притронулась к груди, где под рубашкой на золотой цепочке висело кольцо Затара. Я постаралась овладеть собой и продолжала идти, оглядываясь, пытаясь определить, откуда исходит угроза

Затем я увидела и поняла.

Голубая лента с выпуклой Печатью кайм’эрата. Центральная стража! Я остановилась, повернулась, чтобы встретиться с опасностью лицом к лицу, упала на колени и опустила глаза. Что еще я могла сделать?

Их было трое, и я со страхом смотрела, как они приближались. Я опасалась за свою жизнь — и боялась еще худшего. Боль от удара шокером потрясла меня, и я погрузилась во тьму. Мои губы беззвучно шептали его Имя, как молитву.

* * *

Тьма. Страшный голод — боль — свет брезжит вдали. Голоса вокруг меня — мужские с браксанским акцентом. Снова боль, сильная боль, и я опять погружаюсь во тьму.

Я мечтала о смерти.

* * *

— Она проснулась?

Мне на лицо плеснули холодной воды, и я очнулась, дрожа. Тюрьма? Руки в кандалах, я прикована к стене, с тела стекает вода. Холодно и сыро, спертый воздух. Что это за древний кошмар?

Передо мной стояли трое. Кайм’эра. Один выглядел старше других, и его лицо очень напоминало лицо лорда Затара, но выражение было гораздо более жестоким. Другой казался средних лет, и по его лицу становилось ясно: он все-таки способен на жалость. Третьего я узнала по скудному описанию Затара и догадалась, что именно ему обязана таким варварским приемом.

— Сечавех — одиночка и садист, — говорил мне Затар. — Его родители убежали из Холдинга, чтобы спастись от чумы, что собирала обильную жатву среди моего народа. Но они уже заразились и вскоре умерли, а Сечавеха воспитали инородцы, и он не знал о своем наследии. Этот человек наслаждается разрушением — людей, планет, женщин. Когда его отправляют на войну, он возвращается с несметным богатством и рабами и оставляет после себя пыль и осколки оттого, что было чьим-то домом.