Рожденные светом - [8]

Никита стоял и смотрел на все это с какой-то грустью. Он понимал, что с ума он не сошел и это не галлюцинации. Было ощущение, что он, наоборот, прозрел что ли, и видел теперь реальность по-новому. От этого было страшно, и идти по коридору среди этих непонятных образований не хотелось. Ник понимал, что этих сгустков, кроме него сейчас никто не видит, ни больные, ни врачи, поэтому объяснить, что он видит кому-либо он бы не смог. Он постоял так некоторое время и поскольку на него никто внимания не обратил, вернулся обратно в свою палату, закрыл дверь и сел на свою кровать. Напротив лежал Иван Васильевич, уже не храпел, а только посапывал, свечение вокруг него было почти незаметным, не в пример его дневному нимбу, и Никита, рассматривая соседа, постарался осмыслить все, что случилось, вспоминая события начиная с самого утра. Было ясно, что с ним произошло что-то невероятное, но не случайное, потому что во снах он уже видел нечто подобное. Теперь он мог констатировать, что его сны стали реальностью.

Он снова попробовал вспомнить сон, который приснился ему уже в больнице, перед тем как приходили врачи, но не мог собрать в кучу все картинки, которые припоминались ему сейчас. Помнилось только, что он должен был там что-то сделать, что-то важное, жизненно необходимое для всех, но не сделал, не смог, и сейчас его это мучило, больше чем все эти проблемы. Никита сидел на кровати с закрытыми глазами, качаясь из стороны в сторону, словно у него разболелись зубы, и пытался понять, что происходит с ним, как из этого выпутаться и что делать. Так он раскачивался и раскачивался, как вдруг рядом раздался голос:

- Ну и что ты маешься, бедолага?

Никита очнулся, открыл глаза и увидел напротив лежащего Ивана Васильевича, который успел надеть очки и лежа под одеялом, разглядывал Ника с профессорским видом, как студента. Вид у него был бодрый, словно не он только что храпел. Видно было, что он отдохнул и с новыми силами готов взяться за важное дело освещать Никите все, что касается больничной жизни, школьной жизни и жизни вообще.

- Плохо мне, тошнит что-то,… и в туалет надо, - буркнул Ник, не поднимая глаз и, продолжая раскачиваться.

- Ну так сходи, в конце коридора направо. Или проводить? – спросил Иван Васильевич, с готовностью откидывая одеяло и, собираясь вставать.

- Нет-нет, не надо, я сам могу, только мне как-то нехорошо, не хочется выходить, я потерплю пока, - проговорил Ник и внимательно посмотрел на соседа. Тот лежал на кровати и снова светил своим нимбом. Посторонних сгустков и грязных пятен на нем не было, и Никита как-то успокоился. Он понял, что ему надо поговорить об этом и сосед как раз подходил для этой цели.

- Послушайте, я сейчас вам кое-что расскажу, только обещайте не смеяться, ладно? Понимаете, я что-то вижу теперь непонятное, чего раньше не видел. Там в коридоре, я уже выходил и видел. Так вот там, среди людей, что-то страшное бегает и этого никто не видит. Какие-то сгустки темные, щупальца шевелящиеся, шары грязные, липкие летают, на людях сидят. Что-то там происходит. Может, вы посмотрите? – спросил Никита и покраснел, понимая, что звучит это сейчас очень странно.

- А, так вот оно что! – протянул важным голосом Иван Васильевич. – Ты брат сподобился после аварии, и видеть стал. Ну дела! Поздравляю, поздравляю! Хм, хм. Ну и что же ты с этим делать собираешься?

- А что надо делать? – оторопело спросил Ник, поразившись реакции соседа.

- Как что? Бежать, кричать всем, пальцем показывать, врача требовать, ну все что делают обычно нормальные люди, чтобы их упрятали к ненормальным в психушку, – хитро улыбаясь, сказал сосед и подмигнул ему одним глазом.

- А вы откуда знаете, что так будет, сами там побывали что ли, - насупился Никита, решив, что сосед издевается над ним.

- Да не обижайся паря, шучу я, шучу. Хотя и побывал там, правильно ты догадался и видел я всю эту нечисть. Сейчас правда не вижу, разве что выпью больше чем полагается, но с этим я уже завязал, вот те крест, - сосед уселся на кровати, по-турецки скрестив ноги, снял очки, перекрестился и деловито потребовал. - Ты давай рассказывай, что видишь, а потом вместе подумаем, что с этим делать, только кроме меня, смотри никому не говори, а то сам понимаешь, заметут и все. Пиши - пропало.

Никита посидел, подумал, что подозрительно все это, но скрывать что-то было уже бессмысленно, и он сказал:

- Ну, еще я вижу, что люди светятся изнутри и снаружи, словно святые, но не все, некоторые наоборот серые, грязные как бы, но и под грязью этой все равно видится свет. Вот врачи сюда заходили так они грязные, а вы вот светитесь и медсестра утром тоже светилась, - уже более уверенно стал рассказывать Никита, почувствовав поддержку со стороны Ивана Васильевича. – Так что же мне делать, лечиться теперь надо? – озабоченно спросил Никита и представил себя на приеме у психиатра.

- Да ну, вот еще лечиться, это ж дар Божий, а ты лечиться, - захлопотал сосед, вскочил с кровати и забегал по комнате. – Вот я сейчас тебе расскажу свою историю, а ты слушай, и не перебивай.

* * *