Рожденные светом - [12]

- Так пошли! Подумаешь, делов-то, на горшок сходить перед сном, - захлопотал Иван Васильевич, собираясь, поправляя пижаму и вытаскивая из тумбочки пачку «Примы» и спички. – А я заодно покурю, покараулю тебя, хе-хе, пока ты это.… Только ты смотри, иди по коридору ровно, не дергайся. Чтобы тебе ни показалось, помни - это могут быть иллюзии, и наоборот, ты можешь не увидеть реальной опасности у себя под носом. Поэтому смотри энергетически, не бойся, а я тебя буду вести под ручку, ты ж у нас пострадавший, тебе помощь нужна, ясно дело, никто не подкопается, хе-хе.

Продолжая обсуждать эту тему, больше сам с собой, чем с Ником, Иван Васильевич взял его под локоть и повел к двери. Толкнув дверь, он выглянул, словно разведчик, глянул по сторонам и сказал: «Ну, вроде народу полно, авось проскочим». Потянув Никиту за собой, он вышел в коридор и пошел по нему, ведя, Ника, словно слепого под ручку, медленно, но энергично, шепча на ходу: «Держись брат, держись, не смотри на других, иди уверенно, смотри энергетически, да не дрожи ты…».

Никита шел по коридору с зажмуренными глазами и боялся смотреть, он чувствовал сильную руку Ивана Васильевича, который тащил его вперед, и представлял как те туманные щупальца, что раньше он видел в коридоре, извиваются вокруг них, опутывают и останавливают. Это было ужасно! Сама мысль об этом так ужасала, что он готов был вырваться из рук Ивана Васильевича и бежать обратно в свою палату. Но он стиснул зубы и, не открывая глаз, шел вперед шаг за шагом, слушая шепот Ивана Васильевича, и стараясь не поддаться панике.

Казалось прошла целая вечность, но, наконец, они остановились. Ник почувствовал, как его развернули, послышался скрип двери, раздался запах хлорки, и они вошли.

- Ну вот, добрались, вот кабинки, входи и делай свое дело, а я тут у окна покурю пока, - тут же затрендел Иван Васильевич, но, заметив, что Никита стоит с закрытыми глазами, дернул его за рукав. – Эй, ты, что же так и шел как лунатик, а ну давай, не трусь, открывай глаза!

Никита стоял как сомнамбула, чувствуя липкий страх вокруг себя, но, подчиняясь команде, собрался с силами и открыл глаза.

Они стояли в коридорчике обычного, больничного туалета. Справа были три двери, покрашенные когда-то в белый цвет, но краска уже местами облупилась, и кое-где были нарисованы неприличные картинки с сопроводительными надписями, слева на стене был один писсуар и еще два следа от двух бывших ранее. Стены были покрашены зеленой масленой краской, а напротив было зарешеченное окно, с грязными стеклами, до половины закрашенными той же краской. На бетонном подоконнике стояла железная банка из-под растворимого кофе вместо пепельницы.

Ник осмотрелся, ничего необычного в туалете не было, он облегченно вздохнул и открыл центральную дверь и заглянул в кабинку. Там все было в порядке, обычный общественный туалет. Никита заскочил в кабинку, закрыл дверь, спустил штаны, присел и сказал быстро.

-Я сейчас Иван Васильевич, вы покурите, только не уходите, пожалуйста.

Никита расслабился, почувствовав, как уходит напряжение, скопившееся за целый день, и подумал с легким стыдом: «Ну вот, уже в туалет меня как ребенка водят, что дальше то будет…». Он слушал как за дверью, у окна что-то опять говорит без остановки Иван Васильевич, шумно делающий затяжки, и выдыхавший резкий, перебивающий хлорку дым сигареты, и осмотрелся.

Он сидел на корточках в кабинке, разрисованной всякими картинками и надписями, но стенки кабинки не поднимались до самого потолка, поэтому справа и слева были свободные промежутки, сантиметров по пятьдесят, так что если встать, то можно было бы сверху заглянуть в соседнею кабинку. Осматриваясь, Никита привел себя в порядок, встал, и застегивая штаны, вдруг услышал легкий шум в кабинке справа от него, словно кто-то с той стороны подтягивается, царапая стенку, и пыхтя от напряжения. Ник замер, поднял голову и посмотрел вправо, на это своеобразное окошечко в соседнюю кабину.

Оттуда лезло темное, непонятное существо, как большой слизень, оно вылезло на торец боковой стенки, присело там, сформировавшись в туловище с маленькими когтистыми лапками и большой головой, где в глубине, как угольки мерцали два маленьких, противных глаза. Ник встретился взглядом с этими глазами и тут произошел энергетический контакт. Сущность поняла, что он видит ее, и сразу же раздулась в размерах, раскрыла огромную пасть с большими кривыми зубами, моментально приблизив ее к голове Никиты, как бы желая вцепиться этими зубами ему в лицо. Никита отшатнулся, дико заорал и, выбив телом дверь, вылетел из кабинки, упав на пол, спиной к писсуару, а лицом к кабинке. Иван Васильевич бросился к нему, обнял, стал поднимать на ноги, а Ник все кричал, показывая рукой на сущность, которая переползала в его кабинку, с открытой пастью, постепенно увеличиваясь в размерах. Никита чувствовал, как теряет сознание и последнее, что он помнил это как Иван Васильевич заслоняет его своим телом, выхватывает из кармана коробок спичек и зажигает его сразу весь, факелом. Маленький факел полетел внутрь кабинки, дверь ударом ноги Ивана Васильевича захлопнулась, и сознание Ника накрыла кромешная тьма.