Рожденные Смершем - [32]

Командовал ими техник-интендант 1-го ранга лейтенант Петр Прядко. Подчиненный ему отряд прошел с боями по тылам гитлеровцев свыше 500 километров. Совершить такое было под силу только человеку мужественному и незаурядных способностей. Это оценил опытный контрразведчик, начальник Особого отдела НКВД СССР 6-й армии Юго-Западного фронта капитан Павел Рязанцев. Он увидел в Петре не только умелого командира, но и прирожденного разведчика, способного вести не только войсковую разведку, но и совершить гораздо большее — под видом изменника проникнуть в разведцентр противника. В те дни, когда гитлеровцы находились на подступах к Москве, замысел подобной операции мог бы показаться безумием, но только ни Рязанцеву, ни его начальнику Селивановскому. Они верили, что неудачи на фронте — это временное явление, что рано или поздно Красная армия и военная контрразведка перейдут в наступление. В это верил Прядко и без колебаний дал согласие стать зафронтовым разведчиком.

Но гитлеровцы были не лыком шиты, и, чтобы не оказаться игрушкой в руках абвера, Рязанцев с разрешения Селивановского подверг Петра суровой, но необходимой проверке. Он предложил ему снова возвратиться в ад — провести разведку передовых укреплений противника. Прядко выполнил задание, после чего под руководством Рязанцева прошел специальную подготовку, и в ночь с 14 на 15 января 1942 года теперь уже зафронтовой разведчик военной контрразведки «Гальченко» «перебежал» к гитлеровцам.

Так началась уникальная операция Особого отдела Юго-Западного фронта, связанная с внедрением разведчика «Гальченко» в абвер-абвергруппу102. Она получила кодовое название «ЗЮД». Оказавшись в фашистском сборно-пересыльном пункте, Петр испил до дна горькую чашу военнопленного, прежде чем попал в поле зрения гитлеровских вербовщиков. Голод и холод, унижения со стороны охраны, но не они стали главным испытанием, а презрение товарищей по несчастью, когда они узнали, что лейтенант Прядко пошел на сотрудничество с гитлеровцами.

Расчет Селивановского и Рязанцева на то, что офицер, «обиженный на советскую власть», будет представлять интерес для абвера, оправдался. После беседы-вербовки, проведенной начальником абвергруппы 102 подполковником Гопф-Гойером, теперь уже агента абвера Петренко стали готовить для заброски в советский тыл.

26 января 1942 года Петр под покровом ночи перебрался через линию фронта, вышел в расположение наших частей и вскоре оказался в кабинете Рязанцева. Прибыл он не с пустыми руками, доставил сведения о структуре абвергруппы 102, данные на ряд кадровых сотрудников и на 12 агентов.

14 апреля с дезинформацией, подготовленной контрразведчиками и офицерами штаба 6-й армии, он возвратился в абвергруппу 102, к тому времени она располагалась в Славянске. Гопф-Гойер высоко оценил представленные Петренко «ценные сведения», привел в пример другим агентам и назначил инструктором. В этом новом качестве Петр долго не пробыл.

Наступление частей Юго-Западного и Южного фронтов поставило под удар план «Блау». Стратегический замысел гитлеровских генералов мог рухнуть под ударами советских войск. В этих условиях обстановки командование группы армий «Юг» потребовало от руководства абвергруппы 102 своевременной и достоверной информации о состоянии советских войск и имеющихся у них резервов. Выполняя это требование, подполковник Гопф-Гойер, его заместители: оберлейтенант Райхдихт, оберлейтенант Штайн и бывший врангелевский подполковник Самутин лезли из кожи вон, чтобы добыть данные о замыслах советского командования. Не считаясь с потерями, они перебрасывали за линию фронта одну за другой агентурные группы. Большинство из них продержались не более нескольких суток, а те, что избежали провала, не могли порадовать сколь-нибудь значимой информацией.

В сложившейся ситуации Гопф-Гойеру ничего другого не оставалось, как направить в тыл советских войск отлично проявившего себя Петренко. В его глазах бывший офицер Красной армии, перешедший на сторону вермахта, ненавидевший «москальский режим», родители которого были репрессированы органами НКВД, должен был выполнять задания не за страх, а на совесть. Подтверждением тому являлись результаты его последней ходки за линию фронта: избежав провала, Петренко не только добыл ценную информацию, но и сумел восстановить свои связи с офицерами штаба 6-й армии Юго-Западного фронта. Их вербовка открывала перед авбвером блестящие перспективы, от которых у Гопф-Гойера захватывало дух.

Новое задание для Петренко и агентов его группы Погребинского и Чумаченко предусматривало создание в тылу русских мощной резидентуры с задачей получения стратегической информации о планах командования Южного направления. Важную роль в реализации замысла будущей операции Гопф-Гойер отводил вербовке офицера «Б» из штаба 6-й армии Юго-Западного фронта. В случае успеха он уже видел себя в начальственном кресле на Тирпиц-Уфер, 72–76, в Берлине.

Чтобы укрепить дух Петренко, Погребинского и Чумаченко перед отправкой на задание, Гопф-Гоейр с внушительной свитой: Самутиным, лично занимавшимся их подготовкой, Райхдихтом и Штайном прибыл на полевой аэродром под Донецком. Знаком особого расположения к агентам служило то, что перед посадкой в самолет в офицерском зале столовой был организован банкет. После его завершения Гопф-Гойер проводил Петренко, Погребинского и Чумаченко до трапа самолета, на прощание обещал представить к самым высоким наградам и покинул аэродром, когда самолет растворился в ночном небе.