Рожденные лихорадкой - [114]

«Дыши,» — приказала я себе. Над столом находился большой квадратный экран, показывающий картинку чего-то серого, черного, белого и неясного.

Прищурившись, я сконцентрировалась на экране. Мне понадобилась пара секунд, чтобы понять, на что я смотрю, и то лишь благодаря тому, что у меня зачесался нос, и поскольку я не могла до него дотянуться, то наморщила его, попытавшись качнуть головой, насколько смогла, и картинка на экране пошевелилась.

Это была я. Изнутри. Точнее сказать, это был мой череп изнутри.

Во всех деталях: пазухи носа, зубы, кости, мышцы. Разные части черепа были отмечены символами. Я с трудом наклонила голову и заметила, что справа на большом экране было четыре области поменьше.

На то, чтобы разобраться, что же это такое, у меня ушло времени больше, но все же я выяснила, что каждая часть демонстрирует отдельную часть моего мозга. На этих картинках также были начертаны символы, которые сосредоточились, если мне не изменяет память и мои знания по биологии, то судя по всему, сейчас с пугающей четкостью предо мной предстала — лимбическая система моего мозга.

Я знала, зачем нужна лимбическая система. Мы это проходили на курсе психологии по патологическим отклонениям. Эта система представляет собой совокупность мозговых структур, расположенных по обе части таламуса, и она отвечает за эмоции, поведение и, среди прочего, за долгосрочную память. В состав лимбической системы входит гипоталамус, миндалевидное тело и гиппокамп. Она тесно связана с мозговым центром наслаждения и префронтальной корой.

Я все так подробно вспомнила, потому что во время моего обучения по программе углубленного изучения предмета наш университет участвовал в исследовании, и наш профессор искал добровольцев для проекта.

Целью исследования была возможность выяснить, является ли «отключение» лимбической системы или повреждение мозга в этой части весомым показателем в диагностировании психопатии. Он говорил нам, что благодаря преступникам, заключенным под стражу, были получены веские доказательства того, что действительно существовала определенная взаимосвязь.

Я помню, как смотрела на своих однокурсников, которые охотно тянули руки в воздух, а сама при этом думала: «Боже, какой дурак согласится быть добровольцем? Что если их мозг просканируют и выяснят, что они психопаты?» И действительно, захотел бы ты такое о себе узнать? И что более важно: хотелось бы тебе, чтобы об этом узнали окружающие?

В тот день я поглубже засунула свои руки в карманы и долго не вынимала их оттуда.

А сейчас, изучив экран с изображением моего мозга, я подумала о том, что стоило все-таки поучаствовать. Мне не хватало практики, чтобы решить, была ли моя лимбическая система «выключена» или повреждена, но судя по внешнему виду инструментов, лежащих на столе, и по символам, разбросанным по различным частям моего мозга, она все-таки пострадала.

Чистильщик посчитал, что мой мозг нуждается в починке. Я сердито нахмурилась. Все с моим мозгом в полном порядке. И если бы я могла, то схватилась бы за голову обеими руками в защитном жесте. Если он попытается сделать мне трепанацию черепа, сможет ли мой череп восстановиться? Учитывая все эти инструменты вокруг. Уверена, что какую бы варварскую операцию он ни планировал, легко не будет. Может, из-за Книги внутри меня Чистильщик посчитал, что весьма могущественная, но одновременно и надломленная я требую ремонта. Эта чертова Синсар Дабх все никак не прекратит портить мне жизнь.

Слева тишину нарушил голос, сперва до чертиков напугавший меня, а затем наполнивший непередаваемым ужасом, которого я никак не ожидала от себя.

— У меня сердце, — прошептала Джада. — А что у тебя он планирует починить?

Глава 36

И я буду ждать тебя, Я буду ждать тебя…[58]

Закрыв глаза, я безжизненно обмякла на столе.

«Нет, нет, нет, — прокричала я внутренне. — Только не это. Всё что угодно, только не это.»

А затем забилась всем телом, от макушки до пяток, пытаясь вырваться из оков. Я вертелась, дергалась и билась. Мне удавалось едва-едва пошевелится.

У меня не вышло высвободиться.

— Нет, — в конце концов шепотом выдавила я. И чуть громче повторила: — Нет.

Только не Дэни. Никому не позволю «чинить» её, в особенности её пылкое сердце.

— Итак, — шепотом поинтересовалась она. — Что будут чинить тебе?

— Ты лежишь, прикованная к столу, тебя собираются «чинить», а тебя разбирает любопытство?

— Если бы я не сказала тебе сама, тебе бы не было интересно в чём, по его мнению, моя проблема? — прошептала она в ответ.

— Откуда ты знаешь, что его цель что-то чинить?

— Это же очевидно, Мак. По снимкам, — сухо ответила она.

— А как ты узнала, что я здесь? — я-то не знала, что она тут. Я и не пыталась посмотреть налево. Оттуда не доносилось ни единого звука. Возможно, наш «хирург» успел подготовить инструменты для неё, пока я была без сознания.

— Суперслух. Ты вздыхала. Изредка похрапывала. До телефона своего дотянуться можешь?

— Неа, — ответила я.

— Я тоже.

Как она сюда попала? Неужели призраки разбили окно в КиСБ, прошмыгнули внутрь и утащили её, пока она была в беспамятстве, прямо из кровати? Может, защитные чары Бэрронса им и раньше были нипочём, и они лишь притворялись? Зачем? Насколько я знаю, мои упыри её не преследовали. Может, Чистильщик просто зацепил её по акции «купи одну, вторую возьми в подарок», потому что она под руку подвернулась и, исходя из его смутных и крайне подозрительных критериев, тоже была «сломана»?