Рождённая во тьме - [41]

Ягведа оказалась высокой, статной женщиной средних лет. Для казни её обрядили в простую белую рубаху, подпоясанную бечёвкой, но даже в этой одежде она выглядела прекрасно. Пышные формы однозначно привлекали взгляды многих мужчин. До самых бёдер опускалась толстая тёмно-русая коса, тёмные глаза мрачно посматривали из-под соболиных бровей. Сейчас все взгляды были устремлены на неё, но не потому, что ею любовались. Просто трудно оторвать глаза от человека, идущего на смерть. Женщина испуганной не выглядела. Она шла совершенно спокойно, с каким-то презрительным выражением на лице. Гнев прорывался только тогда, когда её взгляд падал на идущего перед ней мужчину в серой рясе. Сервин, вспомнила я. Священник оглядывал толпу горящими глазами, его губы шевелились, шепча слова какой-то молитвы. Он сжимал в руке горящую свечу, пламя которой подёргивалось в такт его шагам. Весь его облик представлял типичного фанатика. Я тут же поняла, что он по-настоящему опасен и автоматически сдвинулась за чужие спины, стремясь избежать этого жутковатого взгляда.

Тем временем Ягведа подошла к разложенной пирамидке дров, в центре которой торчал высокий шест. Сервин грубо подтолкнул её, заставляя прислониться к шесту спиной и небрежно примотал её веревкой, прекрасно понимая, что даже если она и развяжется, то сбежать из полыхающего костра не сможет. Я начала осторожно приближаться к месту казни, скользя за спинами собравшихся местных жителей и пришлых гостей. Встав перед толпой, священник высоко поднял свечу, сказав несколько слов на неизвестном мне языке. Свеча вспыхнула белым пламенем, взметнув язык огня на пару метров вверх. Я фыркнула. Простейший фокус. Дай мне пару травок, и я смогу сделать гораздо лучше. Но для местных хватило и этого. Они загомонили, а затем умолкли, приготовившись слушать речь палача.

— Эта женщина обвиняется в страшном преступлении, — начал говорить Сервин, ткнув пальцем в сторону ведьмы. — Она совершила самое страшное, что только может совершить человек. Она отняла жизнь у невинного создания, у одного из нас. Долгие годы такие как она держали нас в страхе, заставляя дрожать и бояться их таинственной силы. Но время пришло. Новый бог пришёл на Таринну. С его благословением мы очистим нашу землю от скверны…

Я внимательно смотрела на священника. Не нравится мне это. Судя по его словам, этот их новый бог хочет уничтожить всех носителей магии. Или это не так, и я рано паникую? Интересно, насколько далеко зашла новая религия? Сколько почитателей этого странного бога ходят по Империи, сжигая таких, как Ягведа? Тем временем Сервин почти закончил говорить.

— …и теперь я своими руками освобожу Два Ручья от зла, затаившегося здесь. Да поможет мне всемилостивый бог!

С последними словами священник опустил руку со свечой, поднеся её к хворосту. Пламя вспыхнуло на сухих ветках, толстые дрова тоже начали потрескивать от подступающего жара. Я придвинулась ещё чуть ближе к костру, встав к нему почти впритык, за спиной Ягведы.

— Будь ты проклят Сервин, — выкрикнула вдруг ведьма, — будь проклят и ты и твой бог, и все вы, кто молил меня о помощи, тоже будьте прокляты! И смерть моя да скрепит проклятье моё!

Как только женщина замолчала, пламя как раз добралось до основной части дров, сложенных прямо под её ногами. Ещё немного и оно перекинется на рубаху, а затем и на тело ведьмы. Но до этого не дошло. Пламя поменяло цвет, став изумрудным, и поленья, вместо того, чтобы гореть, стали разлетаться в стороны, подхваченные взрывной волной. То тут то там в костре раздавались оглушительные хлопки и вырывались снопы зелёных искр. Одно из разлетающихся поленьев стукнуло священника прямиком по темечку и я довольно хмыкнула. Но времени терять было нельзя. Разрыв-трава штука конечно замечательная, но, даже усиленная моей магией, не будет действовать дольше нескольких минут. Я вскарабкалась по задней части костра и разрезала ножом верёвки, держащие женщину. Ухватив ошалевшую ведьму за руку, я сдёрнула её вниз и потащила прочь, подальше от шумной, встревоженной толпы. Поначалу она мешком ползла позади меня, но скоро оклемалась и уже бежала сама.

— Куда бежать, идеи есть? — пропыхтела я на бегу.

Ведьма не останавливаясь молча кивнула головой. Коса растрепалась и волосы спутанной волной упали на спину. Глаза сверкали, испачканная сажей рубаха порвалась в нескольких местах, обнажив белое полное тело. Женщина тянула меня куда-то за деревню, в распадок, поросший кривыми стволиками ольхи. Похоже, сельчане были настолько оглушены произошедшими, что даже пока что не сподобились пустить вслед погоню. Да и главный зачинщик временно вышел из строя. Оказавшись за деревьями, женщина замедлила бег и указала мне рукой вперёд.

— Там хижина есть. Скоро будем на месте, если эти не догонят.

— Тогда лучше поторопиться, — ответила я, на что она согласно промычала что-то утвердительное.

Миновав распадок, мы оказались в лесу. Нигде не было видно ни тропинки, но Ягведа уверенно вела меня вперёд, ориентируясь по одной ей известным приметам. Наконец, я увидела небольшую хижину, крытую соломой вперемешку с дранкой. Домик был очень удачно спрятан между невысокими холмами, так что его было почти невозможно заметить со стороны. С четырёх сторон он был окружен мощными кряжистыми дубами, и под их широкими ветвями царил прохладный зелёный полумрак. Зайдя в хижину, женщина захлопнула дверь и облегчённо выдохнула.