Рожденная в огне - [70]

– Что? Что вы сказали? – Его глаза неотрывно смотрели на Мегги, скользили по всему ее телу и, наконец, остановились на лице. – Я разберусь со всем, как только приеду… – Мышцы его живота начали судорожно сокращаться, когда Мегги, шагнув вперед, расстегнула «молнию» на его брюках. – Нет, – проговорил он в трубку сдавленным голосом. – Сегодня вы не сможете связаться со мной. Я буду… – Дыхание у него прервалось, когда Мегги коснулась его тела своими длинными артистичными пальцами. – Господи… Что? Я говорю – завтра. Завтра увидимся.

Он шлепнул трубку на рычаг, но она не удержалась там и свалилась на столик.

– Я, кажется, помешала вашему разговору? – смиренно произнесла Мегги и не смогла сдержать вздоха облегчения, когда он яростно привлек ее к себе.

Опять все повторилось. Он, как бы со стороны, мог наблюдать, как в нем пробуждался зверь и захватывал его целиком. Отчаянным движением он схватил ее за волосы на затылке, оттянул назад, впился губами в ее губы, в горло. Единственное желание – овладеть ею – билось сейчас в нем. Оно затемняло сознание, будоражило кровь, заставляло колотиться сердце.

Наверное, он снова причиняет ей боль. Но, даже зная это, он ничего не мог с собой поделать. Со звуком, напоминающим не то победный клич, не то вопль ярости, он опрокинул ее на кухонный стол.

Роган испытал низменное удовлетворение, когда увидел удивление в ее глазах.

– Роган! Твои бумаги…

Он обхватил руками ее бедра, чтобы не дать им коснуться шероховатой поверхности стола, и вошел в нее.

Со звоном полетели на пол чашки и блюдца. За ними последовала раскрытая папка с бумагами.

Звезды вспыхивали и гасли перед глазами Мегги, она полностью отдавалась чувству высшего блаженства.

Он приподнял ее еще немного, спиной она ощутила шершавые доски стола, но, когда он проник глубже, возникло и осталось лишь одно: он коснулся ее сердца.

После этого был только ветер. Яростный ветер, который возносил ее на вершину, где все качалось и крутилось, как если бы она была совершенно пьяна. Кроме того, ей не хватало воздуха, и она пыталась ловить его, как это делает тонущий человек, издавая при этом протяжные тихие стоны.

Позже, много позже, когда она обрела способность говорить, то сказала:

– Кажется, ты так и не закончил телефонные переговоры?

Он рассмеялся и вынес ее на руках из кухни.

Было совсем рано, когда он покинул ее, чтобы спуститься вниз. Солнечные лучи только-только пробивались редкими струйками сквозь рассветное небо, обещавшее дождь. Уже стоя" на пороге комнаты, он услышал ее сонный голос, предлагавший ему чай, после чего она сразу же вновь уснула, и он спустился на кухню один.

В шкафчике он обнаружил небольшое количество затвердевшего растворимого кофе, в холодильнике – единственное яйцо и позволил себе скрепя сердце воспользоваться этой роскошью.

Он уже начал разбирать и пробовал как-то рассортировать свои разбросанные бумаги, когда Мегги появилась на кухне. У нее были заспанные глаза и совершенно спутанные волосы, и она что-то пробурчала, не глядя на него, когда он бросился к чайнику с кипятком.

Ничего себе, подумал он, расставание влюбленных, и решил начать разговор с простых бытовых тем.

– Я использовал, кажется, твое последнее чистое полотенце, – начал он.

Ответом было глухое ворчание. Она делала себе чай.

– Горячая вода кончилась, когда я еще толком и не умылся, – продолжил Роган. На этот раз она просто зевнула.

– Яиц в холодильнике уже нет. Она пробормотала что-то невнятное, из чего он разобрал только слова: «Куры у Мерфи…"

После этого ему оставалось лишь собрать кое-какие бумаги и сунуть в папку.

– Газетные вырезки, которые ты хотела, я оставил там, на столике. Сегодня в середине дня должен подъехать грузовик, чтобы забрать твои работы. Как следует упакуй их.

Не получив ответа, он застегнул папку и раздраженно сказал:

– Ну, я пошел. – После чего приблизился к ней, крепко взял за подбородок, поцеловал и добавил:

– Мне будет не хватать тебя.

Он был уже за дверью, когда она догнала его.

– Роган! Ради Бога, чего ты так торопишься?

Я никак не могу продрать глаза.

Он повернулся, и она кинулась ему на грудь. От неожиданности он едва не упал вместе с ней на цветочную клумбу, сделанную руками Брианны, но устоял, крепко прижав Мегги к себе – так крепко, что в какое-то мгновение испугался, что раздавит ее. Их поцелуи были долгими и заменили все слова. Начавшийся дождь не разъединил их объятия.

– Черт, я буду скучать по тебе! – тоскливо сказала она, прижимаясь лицом к его плечу.

– Поедем со мной! Брось в чемодан кое-какие вещи, и поехали!

– Я не могу. – Она слегка отпрянула, чтобы взглянуть на него, потрясенная тем, как трудно ей произносить слова отказа. – У меня есть чем заняться. И я.., я не сумею работать в Дублине.

– Да, – ответил он после длительной паузы. – Понимаю. Ты не сможешь.

– А ты? Что тебе стоит приехать дня на два?

– Сейчас невозможно. Может, недели через две-три.

– Что ж, это не так долго. – Ей показалось это вечностью. – Мы оба займемся тем, чем нужно, а потом…

– А потом… – Он наклонился и снова поцеловал ее. – Думай обо мне, Маргарет Мэри.

– Я буду. Обязательно буду.