Рожденная в огне - [105]

– Они пролетели как один день, дорогая…

Брианна откашлялась.

– Я, пожалуй, должна… О, вот и мама пришла с Лотти! – воскликнула она, услышав шаги в холле.

– Вы ездите за рулем, как слепая, – донесся до них ворчливый голос Мейв Конкеннан. – Лучше я пойду в Эннис пешком, чем снова сяду с вами в машину.

– Если вам не нравится, научитесь водить сами, – охотно отвечала Лотти. – Тогда почувствуете себя более самостоятельной.

Обе женщины уже входили в гостиную, Лотти снимала с шеи толстый шерстяной шарф. Лицо у нее было розовое, улыбающееся.

– Сама надела вон какой шарф, – ворчала Мейв, – а мне теперь придется неделю лежать в постели с простудой.

– Мама! – Брианна бросилась к ней, помогая снять пальто. – Познакомься с миссис Суини… Это моя мать Мейв Конкеннан и наш друг Лотти Салливан.

Знакомство состоялось. Слава Богу, подумала покрасневшая от напряжения Брианна, мать хоть на минуту отвлеклась от обычного ворчания.

– Приятно встретиться с вами, – улыбаясь, сказала миссис Суини. – Я была подругой вашей матушки, миссис Конкеннан. Мы жили в Голуэе почти дом в дом.

– Я слышала о вас, – довольно сухо ответила Мейв и сразу переключилась на Найла Фини. – Это ты, дядя Найл? Не очень-то жаловал ты нас своим присутствием все эти годы!

– Тем приятней мне видеть тебя после стольких лет, – отвечал тот, заключая племянницу в объятия. – Надеюсь, ты прожила их неплохо?

– Да уж, лучше некуда. – Нетерпеливо освободившись из его здоровенных рук, она уселась возле камина. – Почему у тебя он всегда плохо горит, Брианна?

– Перестань ворчать! – гаркнул Найл. – Ты совсем не изменилась, Мейв. Такая же зануда, как была.

– Я… – начала Мейв, но Лотти Салливан не дала ей договорить и добродушно сказала:

– Разве это ворчание? Так, для начала беседы. А вообще-то я так устроена, что не слышу того, чего не хочется. И вам советую. Правда, у меня немалый опыт: как-никак вырастила четверых детей. И все ох с какими характерами! А уж муженек был…

Она тоже села и вынула вязанье из корзинки, которую держала в руках.

– Какая прелестная шерсть, – сказала миссис Суини, немного ошарашенная агрессивным вторжением Мейв.

– Да, мне тоже нравится. Хорошо доехали из Дублина?

– Прекрасно, миссис Салливан. Я почти уж забыла, какие у нас красивые края здесь, на Западе.

– Одни поля да коровы, – недовольно фыркнула Мейв. – Конечно, если живешь в Дублине, можно в хороший денек прокатиться по нашим местам. А вот как подойдет зима…

Приход Мегги прервал ее монолог.

– Ой, кого я вижу? – закричала Мегги от двери. – Дядя Найл! Ты стал еще больше, чем раньше! Растешь понемножку?

Со смехом она бросилась к нему в объятия.

– Крошка Мегги Мэй, ты тоже немного подросла.

– Да, но совсем чуть-чуть… – Она провела рукой по его лысой голове. – Куда же они подевались? Такие были густые, красивые.

– Видать, добрый Бог решил, что моя башка хороша сама по себе, – спокойно объяснил Найл, – и незачем ее закрывать волосами. А про тебя я слышал всякие сногсшибательные вещи и горжусь тобой, девочка!

– Спасибо, дядя Найл, но люди обычно сильно преувеличивают… Рада видеть вас здесь, миссис Суини. Надеюсь, этот шумный человек не очень измучил вас своим присутствием?

– Пока еще могу терпеть его… Мне бы хотелось, если удобно, Мегги, завтра перед отъездом взглянуть на ваши работы.

– Конечно, миссис Суини.

– Она для всех находит время, – раздался голос Мейв от камина, – кроме своей матери. – Брианна тоже не бездельничает, однако дважды в неделю приезжает поинтересоваться, не нужно ли мне что-нибудь.

– Вот видишь, – сказала ей Мегги, – значит, мне уж не обязательно делать то же самое.

– Если вы не против, – вмешалась Брианна, – я сейчас подам обед. Пойдемте в столовую.

– Какие приятные слова ты сказала! – воскликнул Найл. – Что может быть лучше, чем поесть в хорошей компании?

Он предложил руку миссис Суини, а другой крепко ухватил Мегги за плечо.

Стол был накрыт льняной скатертью, в комнате стояли зажженные свечи, цветы. Еда была вкусной и обильной, и все могло и должно было быть хорошо… Но так, увы, не было.

Чем веселей и непринужденней становилась беседа за столом, тем больше мрачнела Мейв Конкеннан. О, как она страдала, как ей неприятен был каждый из сидевших. Как она осуждала их всех! За веселость, за беззаботность, за то, что говорили обо всем, что Бог на душу положит, но только не о ней, не о ее здоровье, не о ее горестях и мучениях. Как она завидовала им! Но больше всего этой со вкусом одетой богачке, миссис Суини.

Подружка ее матери. В один класс ходили. И она, Мейв, могла быть такой же – жить в большом городе и носить жемчужное ожерелье, если бы не одна в ее жизни ошибка. И название этой ошибки – Мегги.

Ей хотелось плакать – от бессилия, ярости, стыда. От сознания, что жизнь загублена и ничего уже не сделать, это конец.

Вокруг нее бурлил разговор, не очень связный, дурацкий разговор обо всем и ни о чем – о цветах и о прежних временах, о Дублине и о Париже, о детях…

– Приятно, когда у вас большая семья, – говорила миссис Суини, обращаясь к Лотти. – Я всегда горевала, что у нас с Майклом был только один сын.

– Зато он, вероятно, никогда не забывал о своей матери, – сказала Мейв.