Рожденная в битвах. Шотландия до конца XIV века - [26]

Из семи старейших шотландских грамот одна относится ко времени короля Данкана II (1094)[24] и шесть — Эдгара (1097–1107).^{141},[25] Правда, «шотландскими» их можно назвать лишь условно, так как по форме и содержанию они явно повторяют англо-нормандские образцы и к тому же адресованы английскому кафедральному приорству в Дареме от имени не суверенных королей Скоттов, а вассальных от Англии правителей.[26] Эти документы как будто удостоверяют переход к Дарему ряда южношотландских вилл в «вечное» безвозмездное владение (in elemosina), с предоставлением иммунитета (cum saca et soca) или указанием некоторых прав.[27] Пять из шести хартий Эдгара содержат также право свободно распоряжаться пожалованными землями (libere disponendas). Сам факт первого применения подобных терминов и вообще письменной формы дарения важен, но горсть весьма немногословных хартий не позволяет ни раскрыть характер переданных прав, ни сделать вывод о росте крупной земельной собственности хотя бы в Лотиане до начала XII в. В смысле реальной передачи шотландских поместий Дарему указанные акты не имели долгосрочных последствий, и далеко не все историки полностью убеждены в их подлинности. Нет и каких-либо параллельных примеров наделения землей мирян за ту или иную службу.

Первые твердые шаги к феодализму Шотландия сделала в правление Дэвида I (1124–1153). Дэвид, один из самых одаренных и могущественных монархов за всю историю Шотландии, провел юность при англо-нормандском дворе своего зятя Генриха I, участвовал в военных предприятиях, наблюдал за управлением недавно покоренным государством и даже заседал в королевском суде. Кроме того, он сам сделался крупнейшим английским бароном, когда в 1113 г. посредством брака приобрел титул графа и обширный «хонор»[28] Хантингдон и Нортэмптон с владениями, раскинувшимися по десяти среднеанглийским графствам.^{142} Тогда же Дэвид впервые применил полученный опыт на родине: угрожая своему старшему брату, королю Шотландии Александеру I, с помощью свиты из воинственных нормандских рыцарей, он добился от него передачи в свое управление Лотиана и Стрэтклайда — почти всей южной части Шотландии.

Жажда земельных приобретений и надежда на удачу, которая влекла нормандских воинов в Англию, на Сицилию, в южную Италию и Палестину, привела их и в Шотландию. Со времени Дэвида I вплоть до конца XIII в., когда дружественные отношения с Англией рухнули, в стране обосновались сотни выходцев с континента, главным образом из Нормандии, Фландрии и Бретани. Порой они прибывали непосредственно из указанных областей, но чаще через Англию, где к ним присоединялись и местные уроженцы, особенно из Хантингдона, Йоркшира, Сомерсетшира и Валлийской марки.^{143}

Примером видного нормандского рода, пустившего корни в Шотландии, могут служить Брюсы. Это имя происходит от селения близ Шербура (ныне Brix). Первый Роберт де Брюс был спутником Вильгельма Завоевателя и получил в награду поместье Кливленд в северном Йоркшире. Его сын Роберт II последовал за Дэвидом в Шотландию и после вступления его на трон в 1124 г. одним из первых был пожалован грамотой на владение землей в этом королевстве — он стал обладателем лордства Эннандейл.^{144} Так он сделался вассалом сразу двух королей, но по его смерти в 1141 г. английские земли Брюсов отошли к старшему сыну, а шотландские — к младшему.^{145} От эннандейлской ветви произошла династия шотландских королей XIV в., а также — с середины XVII столетия — русский род графов Брюс.

Чаще всего поместье в Шотландии доставалось младшему сыну из того или иного нормандского семейства, так же как и английские земли в XII в. переходили ко вторым сыновьям нормандской знати, а старшие наследовали родовой фьеф в Нормандии. Это порождало запутанные вассальные обязательства даже в пределах одной семьи, причем обычай майората, дававший превосходство старшему сыну, нередко оборачивался к выгоде младшего. У основателя одной из самых знаменитых фамилий в Европе, Алана из Доля в восточной Бретани, было три сына. Первый получил от отца скромный бретонский фьеф, и его потомки не поднимались выше простого рыцарского звания; второй стал родоначальником английских Фиц Аланов — лордов Освестри, затем графов Эрандел; третий, Уолтер Фиц Алан, около 1136 г. поступил на службу к Дэвиду I Шотландскому, был наделен огромными владениями (лордства Ренфру, Мернс, Стрэтграйф и северный Кайл в долине Клайда, маноры в восточном Лотиане и Берикшире), удостоился титула потомственного сенешала (стюарда) Шотландии, а через шесть поколений, в 1371 г., его преемник стал первым королем из дома Стюартов под именем Роберта II.^{146}

Вместе с Брюсами и Стюартами многие прославленные шотландские роды восходят к англо-нормандским, бретонским и фламандским рыцарям, призванным на службу Дэвидом I и последующими королями: Баркли, Хэй, Олифант, Линдзи, Комин, Лесли, Фрэйзер и др.^{147} Но далеко не все из стекавшихся в Шотландию иноземцев занимали столь же высокое положение. Наряду с магнатами, в их свите или самостоятельно, в страну прибывало множество мелких рыцарей, оруженосцев, простых воинов, ремесленников, прислуги и т.д. Не имевшие господина вскоре его находили и за службу получали небольшие наделы от него либо непосредственно от короны. Возникали социальные условия для субинфеодации, и создавалось сословие мелких и средних феодалов, известных позднее под названием лэрдов.