Рожденная блистать, или Мужчины в моей жизни не задерживаются - [37]

– Хочу услышать эту стоимость в цифрах.

– По самому минимуму два миллиона евро.

– Неплохо.

– Я предлагаю план. Полотно записать. В Москве есть несколько специалистов, за хорошие деньги они сделают всё безупречно и будут молчать. Это в их интересах. И через одного молодого художника, с которым имеет дело жена нашего ценителя живописи, а по моим данным, не только имеет дело, но и спит, втюхать ему это закрашенное полотно и в общей куче его рисованного дерьма в опломбированном вагоне отправить в Европу. На руках у сопровождающего картины будет железная бумага со всеми нужными гербовыми печатями и подписями авторитетных начальников, что данные картины никакой художественной ценности не представляют. Эта тема может прокатить. После того как вагон прибудет на варшавский вокзал (это первая остановка), нашу картину под благовидным предлогом изымут сотрудники польской полиции, с которыми через хохляцкую группировку, работающую в Варшаве, есть стабильные договорённости. Они уже помогали нам в нескольких делах. Поляки за хорошие деньги мать родную продадут. Такой народ. А вот насчёт дальнейших действий у меня нет окончательного мнения: возвращать картину нашему нанимателю или проще от него избавиться? Это будет зависеть оттого, в какую сумму оценят полотно западные эксперты. Для информации: произведения живописи, старинные ювелирные изделия скупаются американскими и европейскими частными коллекционерами на ура. Составители западных антикварных аукционов, несмотря на строгие правила принятия ценностей на комиссию, в случае попадания к ним настоящих мировых шедевров не очень интересуются их происхождением. Это солидные, даже очень большие деньги. Жаль, что этих тем на территории России с каждым годом всё меньше и меньше. Разбогатевшие федеральные чиновники, используя свои связи в силовых и криминальных структурах, скупают историческое наследие на корню.

– Неплохо. Нужно хорошенько всё продумать, – вынесла я вердикт.

– Эля, меня беспокоит ситуация с барыгами, которых мы «крышуем», – вновь заговорил Стас.

– Ты так называешь здешних бизнесменов? И что тебя беспокоит?

– Они всё чаще уходят под ментовские или чиновничьи «крыши». Мы пытаемся жёстко пресекать такие попытки. Вывозим терпилу в лес или закрываем в подвале, заставляя лохов платить.

– Но ведь после этого они вновь могут обратиться к ментам.

– Тут нам на руку такой факт, что мент он и есть мент. Они любят брать, но отвечать за взятое – ни в коем случае. Как правило, все их «крыши» – полная туфта. Одни пустые разговоры и понты. И если у коммерсилы возникают действительно серьёзные проблемы, то разрулить их реально помогает только серьёзная братва. Мне не нравится, что всё чаще нас подписывают выколачивать долги. Куш с этого копеечный, а спалиться можно легко. Понятно, что просто так долг не отдают, надо прессовать. И словами здесь не обойдёшься. И например, при применении газовой автомобильной горелки у должника может запросто остановиться сердце, и тогда это уже не выбивание долга за процент, а неоплаченная мокруха.

– Не понимаю тебя. Ты что-то хочешь предложить?

– Надо открывать легальные частные коллекторские агентства, с помощью которых без риска, за хороший сладкий процент можно прессовать должников. Их сейчас по всей России миллионы. Не думаю, что наших нанимателей-банкиров будет интересовать, какими средствами мы выбиваем долги. Им нужен результат.

– А менты?

– Эти давно прикормлены и куплены с патрохами теми же самыми финансовыми сообществами, которые будут нас нанимать. Сейчас и полиция, и прочие силовые структуры сильно видоизменились. Оперативники остались в двадцатом веке, в двадцатых – пятидесятых годах. Сейчас всех интересует только одно – нажива. На этом можно хорошо сыграть.

– Давай сыграем.

– И ещё одна серьёзная тема, – взволнованно произнёс Стас. – Мы же с тобой признаём заказные убийства как средство ведения бизнеса, пусть и преступного. Я считаю, что человека убирают, как правило, не за то, что он сделал, а за то, что он мог бы сделать. Носителя нежелательной информации имеет смысл устранять не за то, что он эту информацию получил, а за то, что пытался её кому-то передать. Я тебе предлагаю комбинацию, которую назвал «Поросёнок».

– Какой ещё поросёнок?

– Представители преступных групп иногда годами разрабатывают нужного им банкира или бизнесмена. Главный фактор всей затеи – его абсолютное доверие. Потом разводят на липовые контракты якобы с зарубежными партнёрами. Люди, которые осуществляют эти финансовые проводки, естественно, тоже в доле. На счета фирм банкира, назовём его «поросёночек», падают гигантские суммы, которые конвертируются в валюту и переводятся в западный банк на предъявителя. Основное условие – на предъявителя. Банкира убирают. Претензии всех партнёров могут быть адресованы только трупу. Предлагаю тебе другую схему, но столь же эффективную. Подконтрольная нам фирма берёт у банкира кредит на поставку, предположим, продуктов из Прибалтики в Россию. Все контракты липовые, но деньги конвертируются и уходят в Прибалтику через длинную цепочку посредников. Из Прибалтики сообщают, что у них произошла накладка и товар поставлен не будет. Деньги оседают в каком-нибудь западном банке. Остаётся убрать лишь ответственность за кредит получателя, от которого остаётся лишь номер телефона в коммуналке, липовый адрес по давно потерянному паспорту, а все ревизоры из банка упрутся в труп. Мёртвые, как известно, удивительные молчуны. По этим схемам мы пресекаем какие-либо действия наших жертв и превращаем убийство в очень доходный бизнес. На одной стороне цепочки – никому не интересный труп, на другой – реальное бабло в конвертируемой валюте.