Рождение Юпитера - [17]

– Ты вернешься? – спросил Контон, как показалось Климентине, с тревогой. С чего бы? Она ведь – рядовой техник… Иерарх улыбнулся: – Ты знаешь, а я ведь – вампир. Твоя вера и вера других молодых людей помогает мне жить, – признался он полушутя.

– Я вернусь, иерарх! – пообещала Климентина. – Я верю, что увижу это ваше «настоящее небо».

«Белая Кайра» Климентины развернула крылья над угольными гифами уранианских колец. Их было девять. Узкие и каменистые, они едва заметно колыхались под приливным воздействием спутников газового гиганта. Вещество, из которого состояли кольца – поглощающая свет пыль и мелкие каменные обломки, – текло медленно, где-то образуя уплотнения, где-то собираясь в пологие холмы. Кольца закрывали звезды. В своей мрачной торжественности они походили на бесконечную похоронную процессию.

Климентина повернула широкий нос «Кайры» к оптическому маяку. Маяк сиял над темной долиной колец, словно сверхновая звезда. Маяк подсказывал: вот здесь заканчивается межпланетная магистраль, вон там – переход на локальную.

Пришлось потратить время, кружа в лабиринте гравитационных направляющих. Вход в локальную сеть с нептунианского направления оказался закрытым: проходил досмотр торговый караван с Нереид. «Кайра» очутилась посреди столпотворения. Белому кораблику с черными крыльями слали приветственные сигналы грозные патрульные, одноместные прогулочные яхты благородных, сверкающие гирляндами огней лайнеры и мрачные, словно уранианские кольца, межлунные баржи; «пробки» для жителей Центрального Сопряжения – явление привычное.

На первый взгляд, в Сопряжении ничего не изменилось. На первый взгляд, эсхатологические пророчества иерарха – бред перенюхавшего «колючки» невротика. Все та же суета и толкотня на внутренних трассах, тот же блеск и изыск развлекательных судов и те же бесконечные вереницы торговых караванов.

Лежа на боку, плывет вокруг Солнца аквамариновый шар Урании. По-прежнему вуаль метановой дымки скрывает бурные атмосферные течения. Лишь едва заметные отсветы выдают свирепствующие в глубинах газовой планеты грозы, и время от времени достают до колец разноцветные дуги полярных сияний.

Наконец, «Кайра» нащупала открытый транспортный коридор и устремилась к внешним спутникам-близнецам – Оберону и Тифэнии.

Климентина собрала волосы в тугой хвост и приникла к визору ручного управления. У нее была страсть: она обожала собственноручно вести послушную «Кайру», ощущая всем телом каждый импульс маневровых и маршевых двигателей. Плазменный выброс из дюз на мгновение озарил пыльные дорожки колец. Урания поползла прочь, уступая господство в пространстве одной из дальних лун.

– Пирамида Тэг, ответьте! – воззвала к серо-желтому полумесяцу Климентина. – «Белая Кайра» просит разрешения на посадку. Это Климентина. Прошу принять мой корабль.

Через какое-то время она повторила запрос.

Прайд Тэг молчал.

Климентина кусала губы, ее терзали дурные предчувствия. Расстояние до Тифэнии таяло. Мимо «Кайры» пронеслась многолепестковая конструкция генератора гравитационных волн, а за ним – долгая цепь реакторной батареи. Ветвь магистрали оборвалась. Климентина тут же развернула «Кайру» дюзами к луне, носом – к Урании. Затормозила маршевыми двигателями, затем опять «перевернула» корабль и с уверенностью астроника-профессионала вывела его на низкую орбиту.

– «Белая Кайра»! – услышала Климентина предельно вежливый («Автоответчик, что ли?») женский голос. – Говорит Пирамида Баттиста: прайд Тэг не ответит. Мы сожалеем. Мы готовы принять корабль и оказать гостеприимство в соответствии с вашим статусом.

Климентина закрыла лицо ладонями. «Кайра» качнула крыльями. Поняв, что хозяйка отстранилась от управления, корабль самостоятельно подкорректировал орбиту.

«Можно больше не надеяться, – беззвучно шептали апатичные голоса. – Произошло непоправимое, произошло то, чего не должно было быть; то, чего ты так боялась. Спешить на помощь не к кому».

Она всхлипнула. Не открывая глаз, принялась обыскивать карманы комбинезона. Пальцы нащупали открытую пачку бумажных салфеток.

Что же случилось с безобидным чудаком?

Под брюхом «Кайры» тянулась изрытая метеоритными кратерами поверхность Тифэнии. Ископаемый лед, лежащий на дне каньонов и ущелий, нехотя отражал звездный свет. Тянулись ввысь в тщетной попытке достать юркую «Кайру» вершины древних вулканов. Над близким горизонтом поднялась Урания, показался полумесяц далекой, но яркой Эриэли. Над кольцами Урании сияли оптические маяки, вспыхивали и гасли дюзы маршевых двигателей тяжелых кораблей.

В Сопряжении ничего не изменилось. Только прайд Тэг больше не ответит.

– «Белая Кайра»! Прайд Баттиста ожидает твоего решения, – вновь напомнила о себе Пирамида незнакомцев.

– Это «Кайра», – проговорила Климентина, комкая в кулаке мокрую салфетку. – С превеликой… радостью и удовольствием… – она проглотила слезы, – я принимаю ваше приглашение. Надеюсь, вы прольете свет на обстоятельства, погубившие моих друзей. Я готова к приему пеленга.

– Мы будем счастливы оказать посильную помощь, – заверили Климентину. – Пирамида Баттиста расположена на северном полюсе. Радиомаяк активирован, мы ждем тебя, бесфамильная.