Рождение весны. Страницы жизни художника - [31]
Пусть так — он ни в чем не винил Софи, нет. Наверно, так должно было случиться. Но его девочки…
Пожалуй, он сам не знал, как ему станет их не хватать, как захочется увидеть, хоть издали взглянуть на них.
Он отправился к ним. Походил вокруг дома, постоял у двери. Наконец решился — позвонил. Долго не открывали, потом вышла горничная, сказала: «Нет дома, уехали». А он-то знал — дома они…
Боль, которую он испытал тогда, снова сжала сердце. Он вскинул руки, словно желая стряхнуть горькие мысли, и замер.
В швейцарскую заглянул Плаксин.
— Я сейчас, Алексей Кондратьевич, — увидев, что гость лежит с закрытыми глазами, он на всякий случай говорил шепотом. — Еще чуток отстою и вернусь. Я сейчас.
Саврасов не отозвался. Он пытался вспомнить, что с ним было потом, после того, как он оказался один. Но ничего толком не мог вспомнить. Сумятица какая-то, нагромождение событий, мыслей.
В Училище стал наведываться реже. Иногда неделями не появлялся. Еще недавно не поверил бы, что такое может случиться. А вот случилось. Не мог прийти к ученикам опустошенным, словно у него что-то отняли, отобрали.
Становилось легче — приходил. Потом снова изменяли силы, и он опять исчезал. Где только не скитался, с кем не оказывался рядом…
Ему вдруг отчетливо увиделось милое лицо Сережи Грибкова. Наверно, потому, что в его доме становилось легче, светлее на душе.
Он направлялся в грибковскую мастерскую церковной живописи у Калужских ворот, когда становилось совсем невмоготу.
Грибков радостно улыбался: «Наконец-то пожаловал!» — не знал куда посадить, как угостить лучше. Но первым делом отправлял Саврасова с кем-нибудь из подмастерий — у него всегда были в учениках пять-шесть юнцов — в баню у Крымского моста.
Оттуда Саврасов возвращался подстриженный, посвежевший, одетый в грибковское белье и платье. Начиналась светлая пора отдохновения от всяческих мытарств и скитаний.
Грибков помогал многим обездоленным живописцам. А уж для Алеши на все готов. Да и его ученики ловят каждое слово Алексея Кондратьевича: как же — знаменитый художник!
Саврасов застенчиво улыбался, светлел лицом, словно набирался сил для новых испытаний.
Они не заставили себя ждать.
Жизнь сводила Саврасова со многими людьми. Среди них были и милые сердцу: те, о ком помнил, кого ценил. А вот друзьями не избалован, да и у кого их много, друзей! После Александра Воробьева только с Перовым сблизился по-настоящему. Эта дружба была и поддержкой, и радостью, спасением от многих бед и житейских неурядиц. И вот умер Перов. Умер от той же болезни, что и Воробей, — одолела чахотка. Так же, как и Воробей, мужественно боролся с болезнью, так же не хотел показывать виду, как ему порой приходилось тяжело.
Со смертью Перова оборвалась еще одна ниточка, связывающая Саврасова со всей прежней жизнью, словно со смертью друга умерла какая-то часть его самого.
Не случись этой беды, может быть, все сложилось бы по-другому…
Впрочем, за это время и Саврасов стал другим.
Пришел он на посмертную выставку Василия Григорьевича Перова. Остановился возле своего портрета — Перов писал его года за два до смерти. Саврасов смотрел на картину, а виделось ему то давнее время, когда позировал другу, вспоминались те давние разговоры…
Потом пригляделся — да он ли это?
Может, тогда и был таким, а теперь не узнать — совсем стариком стал, все переменилось…
Саврасов поднялся и с изумлением оглядел тесную комнатенку, забыв на мгновенье, где он, и почему здесь оказался. Столько лет проработал в Училище, а в швейцарскую будто не заглядывал. Нет, заходил поблагодарить Плаксина за внимание к одному из самых любимых учеников — Исааку Левитану. В ту пору негде ему было жить — тайком пробирался в верхние этажи Училища на ночь. А швейцар хоть и знал об этом, да помалкивал. А однажды пригласил Левитана к себе.
«Интересно, как они здесь устроились вдвоем в этакой тесноте?» — подумал Саврасов.
Вошел Плаксин.
— Полегчало, Алексей Кондратьевич? — спросил он. И, не дождавшись ответа, добавил уже самому себе: — Полегчало, вижу, что полегчало.
Он засуетился, не зная, что сказать, что предложить, а еще больше, как разговорить нежданного гостя.
Саврасов сидел и смотрел на клочок неба, видневшийся в маленьком оконце.
— Оба мы с тобой отставные, — сказал он наконец, — ты солдат, а я…
Алексей Кондратьевич взглянул на Плаксина: знает ли он о том, что произошло?
Впрочем, как не знать: слухами земля полнится. Да и решение совета не вчера состоялось — чуть не месяц прошел с того дня. Всем об этом решении давно известно. Только он ничего не знал. И поговорить не сочли нужным. Прислали бумажку — и баста: пора и честь знать, убирайтесь восвояси — уволили.
— Так-то, Плаксин…
— Да вы не расстраивайтесь, Алексей Кондратьевич, чего уж тут…
Саврасов невесело ухмыльнулся. Теперь, в самом деле, ничего не изменишь. Одной бедой меньше или больше — чего считать.
— Это уж завсегда так, — словно угадав его мысли, закивал Плаксин. — Пришла беда — открывай ворота!
«Господину преподавателю Училища живописи, ваяния и зодчества, академику, надворному советнику Саврасову.
Лубянка, Бутырки, этапы и пересыльные тюрьмы, сибирское село Пихтовка — путь, пройденный в 1949 году 20-летней студенткой. Заяра Веселая была арестована и сослана как дочь «врага народа» — писателя Артема Веселого.В своих воспоминаниях она живо и непосредственно воспроизводит увиденное и пережитое.Заяра Веселая. 7-35. Воспоминания о тюрьме и ссылке. Издательство «Возвращение». Москва. 2006.
Артем Веселый (1899–1938) — русский советский писатель. Наиболее известное его произведение — роман о Гражданской войне «Россия, кровью умытая». Правдивое изображение исторических событий и яркая своеобразная стилистика поставили его в ряд выдающихся писателей 20–30-х годов. На тридцать девятом году жизни Артем Веселый был репрессирован органами НКВД и расстрелян. В документальном повествовании о жизни и творчестве писателя использованы архивные материалы, многие из которых публикуются впервые, отзывы критиков и читателей, воспоминания родных и друзей.Книга написана дочерьми Артема Веселого — историком Гайрой Артемовной и филологом и литератором Заярой Артемовной.
Рассказы об ароматических веществах, их новых, неведомых ранее свойствах, открытых советскими химиками.
Орден Красного Знамени… Первый знак отличия Республики Советов. Тысячи героев, прошедших с винтовкой и клинком в руках через фронты гражданской войны, были отмечены этой самой высокой в ту пору наградой. Но среди первых орденоносцев долгое время только четыре прославленных командира Советской Армии были четырежды удостоены этой награды: Василий Блюхер, Степан Вострецов, Ян Фабрициус, Иван Федько. О них рассказывает книга.
«Пойти в политику и вернуться» – мемуары Сергея Степашина, премьер-министра России в 1999 году. К этому моменту в его послужном списке были должности директора ФСБ, министра юстиции, министра внутренних дел. При этом он никогда не был классическим «силовиком». Пришел в ФСБ (в тот момент Агентство федеральной безопасности) из народных депутатов, побывав в должности председателя государственной комиссии по расследованию деятельности КГБ. Ушел с этого поста по собственному решению после гибели заложников в Будённовске.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
33 рассказа Б. А. Емельянова о замечательном пионерском писателе Аркадии Гайдаре, изданные к 70-летию со дня его рождения. Предисловие лауреата Ленинской премии Сергея Михалкова.
Ежегодно в мае в Болгарии торжественно празднуется День письменности в память создания славянской азбуки образованнейшими людьми своего времени, братьями Кириллом и Мефодием (в Болгарии существует орден Кирилла и Мефодия, которым награждаются выдающиеся деятели литературы и искусства). В далеком IX веке они посвятили всю жизнь созданию и распространению письменности для бесписьменных тогда славянских народов и утверждению славянской культуры как равной среди культур других европейских народов.Книга рассчитана на школьников среднего возраста.
Книга о гражданском подвиге женщин, которые отправились вслед за своими мужьями — декабристами в ссылку. В книгу включены отрывки из мемуаров, статей, писем, воспоминаний о декабристах.
Эта книга о великом русском ученом-медике Н. И. Пирогове. Тысячи новых операций, внедрение наркоза, гипсовой повязки, совершенных медицинских инструментов, составление точнейших атласов, без которых не может обойтись ни один хирург… — Трудно найти новое, первое в медицине, к чему бы так или иначе не был причастен Н. И. Пирогов.