Рождение Темного Меча - [3]
Мелкий дождик, орошая слезами прозрачные, словно хрусталь, стены величественного кафедрального собора Мерилона, был согласен с этим. Сам воздух в соборе, окрашенный мягким, таинственным сиянием лунного света — волшебники вызвали его, дабы осветить сие прискорбное событие, — был согласен с этим. Даже растущие в парке вокруг собора золотистые и белые деревья, чьи изящные ветви блестели в бледном туманном свете, и те были с этим согласны — или, во всяком случае, так казалось Сарьону. В шепоте листьев ему мерещился тихий скорбный шепот: «Принц Мертв... Принц Мертв...»
Император был с этим согласен. (Сарьон саркастически подумал, что епископ Ванье, несомненно, всю прошлую ночь провел на коленях, моля Олмина, дабы тот даровал его языку змеиную вкрадчивость — лишь бы добиться этого согласия.) Император парил в нефе собора, рядом с резной колыбелью из розового дерева, установленной на мраморном возвышении, и не сводил взора с младенца, и руки у него были сложены на груди в знак отторжения. Суровое лицо его словно закаменело. Единственным видимым проявлением горя было постепенное изменение цвета одеяния: оттенок «Золотое солнце» сменился «Плачущим голубым», точно в цвет мраморного пола. Император сохранял царственное достоинство, которого от него ожидали даже в столь тяжкий момент, когда вместе с этим крохотным тельцем умерли все его надежды обрести наследника престола: епископ Ванье прибег к Предвидению и узрел, что у императрицы с ее хрупким здоровьем не будет больше детей.
Сам епископ Ванье стоял на мраморном помосте рядом с розовой колыбелью. Он, в отличие от императора, не парил над нею. Сарьон, который и сам стоял на полу, невольно подумал: а испытывает ли епископ зависть, снедающую его самого, — зависть к магам, которые даже в столь прискорбной обстановке не упускали возможность продемонстрировать свое превосходство над слабаками каталистами.
Только маги Тимхаллана обладали Жизненной силой в таком изобилии, что могли позволить себе странствовать по воздуху. А у каталистов Жизненной силы было столь мало, что им приходилось беречь каждую каплю. Поскольку они вынуждены были брести по миру и по жизни пешком, символом их ордена являлся башмак.
«Башмак. Символ нашего благочестивого самопожертвования, нашего смирения», — с горечью подумал Сарьон, но заставил себя отвести взгляд от магов и вернуться мыслями к церемонии. Он заметил, как епископ Ванье склонил увенчанную митрой голову, вознося молитву Олмину. А еще он заметил, что император внимательно следит за епископом, ожидая каких-то подсказок или указаний. Получив едва заметный знак, император тоже склонил голову, как и все придворные.
Сарьон, рассеянно бормоча молитвы, снова взглянул краем глаза на парящих в вышине магов. Но на этот раз взгляд его был задумчив. Да, смиренный символ, башмак...
Епископ Ванье порывисто вскинул голову. Император — тоже. Сарьон заметил облегчение, явственно отразившееся на лице епископа. Согласие императора считать принца Мертвым сильно облегчило жизнь епископу. Блуждающий взгляд Сарьона остановился на императрице. Вот где был корень всех трудностей. Это знали и епископ, и каталисты, и все придворные. Прошлой ночью на поспешно созванной встрече всех каталистов предупредили, что осложнения возможны, и объяснили, как на них следует реагировать. Сарьон увидел, как напрягся Ванье. Казалось, будто он просто перешел к следующей части процедуры, предписанной законом.
— ...сие Безжизненное тело надлежит отнести к Источнику и устроить бдение...
Но на самом деле Ванье не спускал глаз с императрицы, и Сарьон заметил, что епископ слегка хмурится. Одеяние императрицы, которому полагалось бы сейчас иметь самый насыщенный, самый прекрасный оттенок «Плачущего голубого», напоминало скорее тусклый «Серый пепел». Но Ванье сдержался и не стал тактично напоминать владычице о необходимости сменить оттенок — хотя, несомненно, в любое другое время он именно так бы и поступил. Он — как и все присутствующие — был рад уже и тому, что женщина, судя по всему, сумела взять себя в руки. Императрица была могущественной волшебницей, принадлежащей к ордену Альбанара, и когда она впервые услышала, что ее ребенок Мертв, горе и негодование охватили ее настолько, что все каталисты перекрыли ведущие к ней каналы, боясь, как бы императрица с помощью взятой у них Жизненной силы не превратила дворец в руины.
Но император поговорил со своей горячо любимой женой, и теперь даже она, казалось, согласилась с общим мнением. Да, ее малыш Мертв.
На самом деле единственным, кто с этим не соглашался, был сам младенец. Он яростно вопил. Но крики его, поднимаясь к огромному хрустальному своду, пропадали впустую.
Епископ Ванье теперь смотрел на императрицу, не скрываясь. Он перешел к следующей части церемонии несколько более поспешно, чем подобало. Сарьон знал, чем это вызвано. Епископ боялся, что императрица подхватит младенца на руки — а его тело уже было омыто и очищено. Теперь к нему дозволено было прикасаться лишь самому епископу.
Но у императрицы, изнуренной тяжелыми родами и недавней вспышкой эмоций, явно не осталось сил противиться приказам епископа. Ей не хватало сил даже на то, чтобы парить над колыбелью, и несчастная женщина стояла рядом с ней, роняя на голубой мрамор хрустальные слезы. Эти сверкающие слезы были знаком ее согласия.
Затерянный во Времени и Пространстве волшебный мир Кринна постигла страшная беда – нашествие не знающих жалости драконидов. Сквозь тайные Врата Миров на цветущие долины и мирные селения обрушилась беспощадная армия Тьмы. Компания старых друзей – бесстаршных Героев Копья – решает собственными силами сразиться с порождениями бездны. Где отыскать уязвимое место Повелителей ночи? Как спасти Кринн, когда в пасмурном небе кружат Драконы Осенних Сумерек?
Казалось, пришло время, когда чародей смог наконец опустить свой магический посох, а воин — вложить в ножны меч. Однако Силы Тьмы ведут свою зловещую тайную игру, ставка в которой — владычество над всем Кринном. И вновь обагрился кровью невинных жертв клинок Рыцаря Смерти. Огненным заревом вспыхнула страшная Битва за Палантас. Маг Рейстлин и воитель Карамон, словно забыв о родстве, затеяли меж собой опасную дуэль. Никто из смертных не догадывался, что наступило Испытание Близнецов.
Нет Света помимо негасимого огня благородного, любящего Сердца! Нет Силы превыше закаленной в тяжких испытаниях Воли! Однако Враг думает по-другому... Едва успела отгреметь последняя битва Великой Войны, как Тьма вновь подняла свою уродливую, чешуйчатую морду. Мерцающие кровавыми искрами нечеловеческие глаза уже выискивают новую жертву. Опять в мирные селения Кринна пришла смута. Кто виновник ужасных злодеяний, кто прячется за хребтатыми спинами бойцов-драконидов? Лишь могучий воин Карамон и его брат, чародей Рейстлин, могут разгадать тайну.
Волею судьбы Раснодри Солдроу вынужден примерить на себя личину танга, древнего борца с монстрами, презираемого всеми. Он вынужден самостоятельно постигать мастерство своего нового ремесла, ибо тангов уже давно никто не видел. И хоть в их отсутствие все научились бороться с монстрами подручными средствами, необходимости в тангах никто не отменял. Цепь случайностей проводит Раснодри сквозь опасные приключения, заставляет добыть древний магический артефакт, убить могущественного монстра, побывать в потустороннем мире и защитить столицу Давурской Империи от армии оживших мертвецов.
На что способен простой парень с Земли, оказавшись в другом мире, погрязшем в древней, кажущейся нескончаемой войне? Отважится ли он на борьбу ради спасения мироздания или отступит, понимая, что мал и ничтожен в этом огромном мире?
Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?
Фрэнк сын богатого торговца. Он рожден в мире, который не знает пороха и еще помнит отголоски древней магии. Давно отгремели великие войны, и теперь такие разные разумные расы пытаются жить в мире. Ему унаследовавшему огромное состояние, нет нужды бороться за хлеб, и даже свое место под солнцем. Он молод, многое знает и трезво смотрит на мир. Он уже не верит в чудеса, а старые мудрые маги кажутся ему лишь очередной уловкой власти. Только логика, причинно следственные связи, прибыли и выгода правят миром и стоят выше и холодной гордости эльфов, и доблести рыцарей, и веры кардиналов.
После череды загадочных событий четырнадцатилетний Глеб попадает во Внутренний мир — место, где до сих пор существует магия, а наделенные сверхчеловеческой силой рыцари бороздят просторы королевств. Появление гостя не проходит незамеченным: мальчика принимают за посредника — легендарного посланника, отвечающего за связь между мирами. Со времен последнего посредника минуло более тысячи лет, и Глеб — первый человек, которому удалось попасть во Внутренний мир. И все бы ничего, вот только по преданию, посредник еще и наделен огромной магической силой… Так ли прост главный герой? Проснутся ли в подростке приписываемые ему магические навыки, и что он будет делать, когда окажется втянут в придворные и межгосударственные разборки? В любом случае, нужно торопиться — враги не сидят на месте, а между королевствами бушует беспощадная война, грозящая уничтожить все сущее, и лишь авторитету посредника и его силе по плечу остановить неумолимо надвигающуюся катастрофу.
Суровый шотландский горец Брок всегда защищал юную деву Соню, обладающую даром предвидения и магии, был ей лучшим другом — и из последних сил скрывал страсть к прекрасной волшебнице.Но теперь Брок, ради спасения Сони вступивший в схватку с опасными противниками, в плену. И Соне придется выбирать, что для нее важнее — таинственная миссия или судьба мужчины, которого она тоже тайно любит.Чем же станет для Брока ее любовь — спасением или проклятием?..
Куин Маклауд — суровый и бесстрашный воин, чью душу терзает боль: когда-то он не сумел спасти свою семью от гибели.С каждым днем ярость его все сильнее, с каждым днем сердце его погружается в непроглядную тьму. Но однажды в этом мраке пробуждается любовь к прелестной Маркейл из шотландских лесов, перед магической притягательностью которой невозможно устоять.Отныне для Куина не существует других женщин. Однако влюбленный горец даже не подозревает, что покорившая его красавица с бирюзовыми глазами — орудие в руках врагов…
Прекрасная Айла всегда была предана интересам семьи. Отважный горец Хейден Кемпбелл считает ее виновной в гибели своего клана и жаждет мщения. Однако когда Айла оказывается его пленницей, у него просто не хватает духу причинить ей вред. Ярость в сердце мужественного шотландца превращается в неукротимую страсть, и он понимает: прелестная Айла не враг ему, а женщина, о которой он мечтал всю жизнь… .
Лукан Маклауд — грозный шотландский воин — много лет пробыл в заточении. Наконец ему удалось вырваться на свободу, и теперь настало время для беспощадной мести врагам. Отныне Маклауда назовут дьяволом, демоном во плоти, и никому не удастся уйти от его карающего Меча.Никому, кроме прекрасной Кары, которую он похищает и держит пленницей в своем замке.Эта девушка — воплощенная мечта Лукана, сумевшая покорить его сердце и возродившая в нем давно угасшее пламя любви.