Рождение таблетки. Как четверо энтузиастов переоткрыли секс и совершили революцию - [22]
Хотя в старшем классе было всего двенадцать учеников, главным для всех девочек был Иосиф Пинкус. Он выглядел не фермером – принцем: высокий, худощавый, с элегантными чертами, каштановыми кудрями и темно-карими глазами. «Такой красивый, что дыханье замирает», – сказала одна девочка из «Вудбайна», дочь бакалейщика – Лиззи Липман. Она была из интеллигентной семьи, брат ее стал известным профессором агрономии, но серьезное образование для женщин в те годы не поощрялось. Лиззи пришлось уйти из школы в четырнадцать и начать работать – она мыла лампы на фабрике «Дженерал Электрик» за три доллара в неделю, пока ее брат готовился к колледжу. Ум у Лиззи был остер, как колючая проволока, и столь же жестким был ее характер. Она умоляла родителей о таком же образовании, как у брата, но ей было отказано. «Сколько ночей я рыдала перед сном, – писала она позже, – осознавая с отвращением, что мой удел навечно – жертвы и служение, что все мои мечты и надежды должны быть задушены и похоронены в глубине сердца».
Не только об образовании мечтала Лиззи Липман, но и о молодом красавце Иосифе Пинкусе, который, окончив школу, вернулся туда преподавать агрономию. Он был очень умен и твердо верил в улучшение природы с помощью современной науки. Он призывал учеников и колонистов думать, как применять современные технологии для улучшения продуктивности растений и животных.
Работая в школе, Иосиф влюбился в коллегу-учительницу. Родители и друзья не одобрили возможный брак, и Иосиф впал в депрессию – раннее предупреждение о тех эмоциональных трудностях, что будут терзать его всю жизнь. Он покинул колонию и уехал на ферму во Флориду. После отъезда они с Лиззи стали переписываться, и их любовь занялась от бумаги и чернил. В тысяча девятьсот втором они поженились, и их захватывающий роман закончился вместе с началом брака. Для Лиззи, как и для почти всех женщин ее поколения, жизнь, полная жертв и служения, началась месяцев через девять после свадьбы. В тысяча девятьсот третьем году она родила сына, Грегори Гудвина Пинкуса, первого из шестерых ее детей.
В тысяча девятьсот восьмом году, когда Гуди было пять, семья уехала из колонии «Вудбайн» и поселилась в квартире на Симпсон-стрит в Бронксе, возле станции метро «Седьмая авеню», затем Пинкусы переехали в Ньюарк, затем обратно в Бронкс – в пятиэтажный краснокирпичный дом на Дженнингс-стрит, 741. Семья Пинкусов примкнула к местному ответвлению Свободной синагоги рабби Стивена Уайза – реформистской конгрегации, призывавшей своих приверженцев не признавать условностей и бороться с социальной несправедливостью. Рабби Уайз, открытый сионист, участвовал в создании Национальной ассоциации прогресса цветного населения в тысяча девятьсот девятом году, работал в комитетах по выявлению коррупции в городском руководстве Нью-Йорка и боролся за права профсоюзов.
В Бронксе у Грегори Пинкуса был первый сексуальный опыт в возрасте около десяти лет. Служанка – полька по имени Мария – «взяла его в постель… и делала разное». Что именно «разное»? Он так и не рассказал. Один из его братьев спросил, изнасиловала она его или нет, и Гуди ответил, что нет, этого быть не могло, она себя тряпкой замотала. Если он когда-нибудь и развивал эту тему, то никто из родственников ничего об этом не написал.
Подростком Пинкус часто записывал в дневник свои размышления о счастье («Всю мою жизнь я был так счастлив, что все, чего могу желать, – это той же радости в будущем»), о религии («Я верю, что Бог или то, что я называю Богом, есть воплощение всех наших идеалов»), о своих недостатках («Я действительно должен выработать у себя тщательность, аккуратность и вообще бережливость – качества, на которые раньше не обращал внимания»), о дружбе («самое священное чувство на земле») и о сексе («Моя привязанность проще всего находит выражение в поцелуе. Родственников я целую совершенно свободно, а друзей не могу совсем. Как же выразить мою любовь к ним? Она рвется наружу… Я очень влюбчив, и это сильнее меня»).
Он вырос высоким и сильным, как отец, но выглядел как интеллигент: круглые очки в металлической оправе и длинные каштановые волосы. Он жаловался, что окружающим трудно выдерживать его бурные чувства. Будучи студентом Корнеллского университета, он писал матери, что хотя любит ее, но ее старомодных взглядов на секс не разделяет:
Мне хватило глупости (или смелости) усомниться в ценностях и стандартах, которые тебе преподносились как бесспорные. И некоторые из них испытания не выдержали. Мои умозаключения могут быть в действительности совершенно ложными, но для меня они истинны, и если я откажусь от них, то заплутаю без ориентиров. Но я не думаю, что наши мысли так уж сильно расходятся. Возможно, в тех вопросах, что затрагивают секс, небольшая разница есть. Сексуальное желание не считаю ни низким и унизительным, ни возвышенным и священным. Я его считаю в основе своей нормальным и чистым жизненным инстинктом. Разумеется, радость от его удовлетворения, разрядка напряженных эмоций – не греховны. Но удовлетворение этого желания развратом никогда не принесло бы мне радости; девушка, с которой я его удовлетворю, должна его со мной разделять. Но я не думаю, что для этого удовлетворения следует ждать свадьбы, и не чувствую, что обязан ее ждать, потому что не вижу, каким образом какой-нибудь официальный обряд что-нибудь улучшит. Мне кажется, что ты это понимаешь. И неужели такой естественный и чистый жар следует подавлять и считать низким лишь потому, что мировой судья не пробормотал несколько слов?
Послевоенные годы знаменуются решительным наступлением нашего морского рыболовства на открытые, ранее не охваченные промыслом районы Мирового океана. Одним из таких районов стала тропическая Атлантика, прилегающая к берегам Северо-западной Африки, где советские рыбаки в 1958 году впервые подняли свои вымпелы и с успехом приступили к новому для них промыслу замечательной деликатесной рыбы сардины. Но это было не простым делом и потребовало не только напряженного труда рыбаков, но и больших исследований ученых-специалистов.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Монография посвящена проблеме самоидентификации русской интеллигенции, рассмотренной в историко-философском и историко-культурном срезах. Логически текст состоит из двух частей. В первой рассмотрено становление интеллигенции, начиная с XVIII века и по сегодняшний день, дана проблематизация важнейших тем и идей; вторая раскрывает своеобразную интеллектуальную, духовную, жизненную оппозицию Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого по отношению к истории, статусу и судьбе русской интеллигенции. Оба писателя, будучи людьми диаметрально противоположных мировоззренческих взглядов, оказались “versus” интеллигентских приемов мышления, идеологии, базовых ценностей и моделей поведения.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.